«…Не ставь ничего впереди справедливости – ни детей, ни жизни, ни еще чего-нибудь, чтобы, придя в Аид, ты мог оправдаться этим»82 (Критон 54 b). В том числе поэтому Сократ отказывается от вполне реального побега из тюрьмы, который предлагался друзьями, – поскольку это прямой путь к нечестию и нечестивости.
Отсюда понятно также то уважение, с которым Платон пишет в «Алкивиаде I» о воспитании царевичей-персов: их учат наилучшему четыре старца – наимудрейший (знать магию Зороастра, почитать богов), наисправедливейший (быть правдивым в течение всей жизни), наирассудительнейший (быть свободным человеком, властвуя над своими порывами и наслаждениями) и наихрабрейший (не знать страха). Христианские платоники почти повторяли эти мысли философа: «Мы научились у праведного Григория (скорее всего, св. Григория Нисского. – В.К.), что добродетелей и умозрений… четыре: благоразумие, мужество, воздержание и справедливость»83.
Этим же ценностям служило и воспитание эллинов: быть мужественным, справедливым и устремленным к истинной мудрости, к познанию самого себя, к обучению всю жизнь, поскольку старость сама по себе не делает человека умнее.
Учиться тому, что следует знать; «искать путь к наивысшему совершенству» (Алкивиад I 124 bc). А для этого заставлять «…души мальчиков свыкаться с гармонией и ритмом, чтобы они стали более чуткими, соразмерными, гармоничными, чтобы были пригодны для речей и для деятельности: ведь вся жизнь человеческая нуждается в ритме и гармонии»84 (Протагор 326 b).
Таким образом, становится понятной необходимость следования пайдейе, которая пронизывает все творчество Платона. Это идея такого воспитания и жизни, когда, согласно французскому исследователю А. – И. Марру, реализуется «состояние полного, осуществившего все свои возможности духовного развития у человека, ставшего человеком в полном смысле»85.
Наилучшее для каждого человека и «долг каждого» (Алкивиад I 134 с) – жить и действовать справедливо и рассудительно, «вглядываясь в ясный блеск божества» (Алкивиад I 134 d), то есть солнечного, бытийственного Блага.
И тогда возможно все, что Платон открыл и гениально аргументировал как истину жизни и деятельности человека и государства. Эта истина для Платона столь важна, что ради нее он готов не щадить ни поэтов, ни толпу, ни нарушителей порядка и гармонии. Обходиться с нарушителями в общем-то язычески – без милости и без Божьей благодати. Разум и разумно (хотя и нравственно) понятый бог-Солнце (образ идеи блага) ограничили и приземлили его мудрость, низвели ее до великой человеческой философии.
Но эзотерический свет блага чудесно сияет в творчестве Платона.