Сославшись на мигрень, профессор наскоро распрощался с гостеприимными хозяевами и поспешил в полицейскую префектуру. После его заявления расследование по обоим уголовным делам тотчас возобновилось. Природой химического вещества, легко разъедающего стальные листы и прутья, занялся мэтр Орто. Если бы не его хорошо аргументированное заключение, полиции едва бы удалось добиться от Жака Одэра чистосердечного признания.
Суд присяжных приговорил изобретательного преступника к смертной казни через повешение, которое было заменено «свиданием» с гильотиной.
Микробиолог из Чикаго
Летом 1925 года весьма состоятельный житель Чикаго Уильям Шепгерт вдруг воспылал интересом к знаниям по микробиологии. Нет, для этого он не начал готовиться к поступлению на медицинский факультет университета: возраст уже не тот, да и времени в обрез. Прочитав в газетах объявление частной медицинской школы, директором которой состоял некий доктор Фейман, новоявленный почитатель Гиппократа отправился к нему и записался на курс бактериологии. Вскоре слушателей набралось достаточно, начались занятия.
Потом, правда, выяснилось, что «медицинская» школа «доктора» Феймана имела очень мало общего с медициной, как, впрочем, и ее директор. «Доктору»-директору важно было только набрать как можно больше учеников и получить с них денежки за полный курс, а если они ничему не смогли научиться, то это уже были их проблемы.
Сам Чарльз Фейман когда-то помогал в опытах одному настоящему бактериологу и от него нахватался кое-каких познаний, которые и решил использовать с выгодой для себя. Пришлось, правда, пойти на некоторые расходы. Он приобрел четыре микроскопа, устроил бактериологический кабинет, уставил большой шкаф всевозможными склянками с культурами разных бацилл, не поскупился на рекламу своего заведения, и «медицинская» школа начала функционировать. Таким образом, Уильям Шепгерт, пылая интересом к тонкостям микробиологии, не нашел лучшего места, куда обратиться.
Под руководством «доктора» Феймана он принялся изучать бактериологию и, как бы между прочим, не раз интересовался у достопочтенного мэтра: известны ли ему случаи использования бацилл и бактерий для избавления от людей, ставших кому-то преградой на пути? В конце концов
Фейман вспомнил, что в 1887 году один нью-йоркский врач, итальянец по происхождению, убил свою тещу, введя ей под благовидным предлогом бациллы кори. Других случаев почтенный «эскулап» припомнить не мог. Но Шепгерта интересовали детали…
Вскоре