– Рейневан, – нетерпеливо позвал Урбан Горн. – Поехали уже. Не затягивай эту жалостливую сцену.
Глава четвертая,
в которой Рейневан теряет часть уха и большинство заблуждений.
– Благодарю тебя за то, что спас меня, повторил Рейневан. – Но с тобой не поеду. Я возвращаюсь в Силезию.
Урбан Горн долго молчал, смотря во след удаляющейся свиты Яна из Краваж. Потом обернулся в седле. Он уже сбросил с себя образ серенького чешского шляхтича и снова был прежним Горном: Горном в элегантном плаще из тонкой шерсти, Горном в рысьем колпаке с прекрасными перьями цапли. Горном с пронизывающими и сверлящими, как сверла, глазами.
– Ты не возвращаешься в Силезию, – сказал он холодно. – Ты со мной едешь.
– Ты не слушал? – повысил голос Рейневан. – Не дошло до тебя? Я должен вернуться! От этого зависит судьба близкого мне человека.
– Панны Ютты де Апольда, – бесстрастно подтвердил Горн. – Знаю.
– Ах, знаешь? Следовательно, знаешь и то, что я сделаю все, чтобы…
– Знаю, – резко перебил Горн, – что сделаешь все. Вопрос в том, сколько ты уже сделал.
– О чем ты… – Рейневан почувствовал, что бледнеет. А потом краснеет. – К чему ты клонишь?
– Тише, коль так ваша милость. – Горн посмотрел на наблюдающих за ними поляков, тронул коня, подъехал так близко, что они соприкоснулись стременами. – Огласка делу не поможет. А к чему клоню, ты сам хорошо знаешь. Вести ширятся быстро, а сплетни еще быстрее. Ходят слухи, что тебя недавно принудили к измене. А сплетни говорят, что ты давно был предателем. С самого начала.
– Черт возьми! Ты же меня знаешь. Ведь…
– Я знаю тебя, – опять перебил Горн. – Поэтому сплетням не верю. Что касается известий… Те стоило бы проверить. Как говорится, нет дыма без огня. Поэтому, повторяю, ты не возвращаешься в Силезию. Едешь со мной в Совинец, оттуда с эскортом тут же откомандируем тебя в Прагу. Это приказ Неплаха. Я должен его исполнить, небось, понимаешь.
– Послушай…
– Конец дискуссии. В путь.
Когда вечерело, они попрощались с поляками и Гласом из Либочан. Кохловский, Надобный, Куропатва из Ланьцухова и таборитский сотник повернули на оломунецкий тракт, которым собирались добраться до Одр. В Одрах, как следовало из предварительных разговоров, стоял старый знакомый. Добеслав Пухала, со всем свои польским отрядом. С некоторых пор Одры стали центром набора добровольцев из Польши и главной сердцевиной торговли контрабандным польским оружием.
Прощание было теплым. Поляки затискали и зацеловали Рейневана, а Куропатва сердечно пригласил его в Одры, чтобы, как он выразился, воевать плечом к плечу и совместно делать дела. В то время Рейневан не мог предвидеть, как скоро будут эти дела. И какими роковыми будут их последствия.
Подразделение Горна двинулись на запад по каменистой долине реки Моравицы. Вместе с поляками уехали восемь таборитов, в отряде осталось семь вооруженных