– Потому что я могу вас пригласить с собой, если у вас нет других планов на сегодняшний вечер.
– А куда вы меня хотите пригласить? – спросила она.
– Я приглашаю вас, – Анри чуть подался вперед и шепнул: – на крышу.
– На мою? – побледнев, спросила Катрин.
– На мою, – ответил он. – Пойдете?
– Да, – кивнула она и последовала за ним.
Они обогнули дом, вошли во внутренний дворик, поднялись по винтовой лестнице черного хода к чердачной двери, на которой висел большой ржавый замок. Анри легко открыл его, толкнул дверь, которая мелодично скрипнула, и шагнул через порог первым. Катрин замешкалась на пороге, пытаясь справиться с волнением и учащенным сердцебиением.
– Что происходит? – думала она. – Почему сегодня шепот Анри так похож на шепот моего таинственного незнакомца? Почему он позвал меня на крышу, а не в сад или на реку? Зачем я ему? Почему я вообще зашла в это кафе?
– Почему вы не заходите? – раздался голос Анри. – Вы что, боитесь высоты?
– Вовсе нет, – мысленно ответила Катрин. – Просто я задаю себе вопросы, ответить на которые можете только вы или…
Катрин перешагнула через порог. Дверь за ее спиной медленно закрылась, не издав ни звука. Анри стоял на самом краю плоской крыши, обхватив плечи руками. Его темный силуэт на фоне розово-красного солнца напоминал стебель розы с едва раскрывшимся бутоном.
– Если бы не торчал на горизонте вечный символа Парижа— Эйфелева башня, то можно было бы поверить, что мы перенеслись в другой мир, другую реальность, другое измерение, где властвуют иные законы, – подумала Катрин.
– Если бы не Эйфелева башня – вечный символ Парижа, я бы сказал вам, что мы в стране сновидений, – не поворачивая головы, проговорил Анри. – За вашей спиной бронзовая скамейка, присаживайтесь и любуйтесь небесной свободой.
Катрин подошла к бронзовой скамье, провела кончиками пальцев по замысловатым завиткам и лишь потом села, раскинув руки.
– Никто не смог объяснить мне, как попала сюда на крышу эта двухместная скамейка, – проговорил Анри, продолжая стоять спиной к Катрин. – Никто не смог убрать ее отсюда.
– Как здорово, что ее не убрали, – подумала Катрин.
– Я рад, что ее не убрали, – сказал Анри и повернулся. – Когда я сижу здесь в такой же позе, как вы сейчас, я чувствую себя бесконечно счастливым и полностью свободным человеком.
Катрин поспешно убрала руки, скрестила их на груди, потом положила на колени, на сиденье, собралась подняться. Анри улыбнулся:
– Не смущайтесь, пожалуйста. И не спешите уходить. Сейчас солнце нырнет за горизонт, и на небе заблестят первые звездочки – капли ночной росы.
Он сел на крышу в нескольких шагах от Катрин, обхватил колени руками, склонил на бок голову и негромко спросил:
– Могу я быть с вами откровенным?
– Да, – прошептала она, пытаясь унять внутреннюю дрожь.
– Когда вы вчера вошли в кафе, меня словно током ударило, – проговорил Анри. – Я и сейчас не могу