Суламита посмотрела в его глаза и кивнула, понимая, что не нужно ничего говорить, что обет молчания уже вступает в силу после ее взгляда, его взгляда, их взглядов.
Самсон усадил ее на камень, сел рядом, обнял за плечи и зашептал:
– Мою маму звали Лана. Она выросла в кочевом племени, также, как и ты. Она была дочерью вождя, поэтому знала то, что не знали другие. Она ведала тайнами природы, а ее считали ведьмой. Люди не прощают другим непохожести на себя. Мамы не стало… Но она не умерла, как считают все вокруг. Она стала дикой гордой ланью, красивым животным, живущим высоко в горах. Мама научила меня своим секретам. Научила меня ценить чистоту, – он посмотрел на сосредоточенную Суламиту и чуть громче сказал:
– После встречи с тобой, что-то перевернулось в моей душе, в моем сознании, знание сделалось незнанием. На краткий миг я перестал контролировать свои эмоции и… выдал себя. Теперь тебе известен мой секрет и ты…
Она повернулась и, посмотрев на него широко раскрытыми глазами, в которых читались испуг и удивление, прошептала:
– Ты… Сам-сон? Царь… Сам-сон?
– Да, милая моя девочка-дикарка Суламита, я – царь Самсон, – крепко прижав ее к себе, ответил он. – Я – человек, безумно одинокий и несчастный. Что скажешь, если я позову тебя с собой?
– В свой гарем? – нахмурилась она.
– У меня нет гарема, – улыбнулся он, почувствовав, как выпрямилась спина Суламиты. – У меня нет никого, кроме… – он поднялся, протянул ей руку и договорил:
– Кроме тебя, Суламита.
Она уронила голову на колени и простонала:
– О… Что же мне делать? Что?
– Принять мое приглашение, – присев перед ней на корточки, проговорил Самсон нежным голосом. – Что мучает тебя? Скажи, не бойся.
– Завтра день моей свадьбы, – не поднимая головы, ответила она.
– Всего-то, – рассмеялся он. – Забудь про завтра до утра. Пока длится ночь, никто не станет нас искать. Я обещаю тебе, что арабская ночь, эта ночь будет длиться до-о-о-лго.
– А что будет потом, когда забрезжит рассвет? – спросила она, подняв голову.
– Я пока еще не решил, – улыбнулся Самсон. – Не будем терять время, пойдем.
– Ну, хорошо, – глубоко вздохнув, сказала Суламита и поднялась.
Самсон взял ее за руку и повел за собой вниз, к подножию горы.
Там внизу их поджидал старец. Он стоял, поглаживая бороду вверх-вниз, и смотрел куда-то вдаль. Самсон и Суламита остановились, склонили головы.
– Хорошо, что вы нашли друг друга, дети, – проговорил он, глядя мимо них, словно за их спинами было что-то более достойное внимания. Что?
Первым повернул голову Самсон и, выдохнув: «Мама!», бросился в объятия царицы Ланы. Старец улыбнулся. Суламита медленно повернула голову. Знала, слышала многочисленные рассказы о неземной красоте царицы. Боялась ослепнуть. Боялась ощутить свое уродство. Она была самой младшей, самой некрасивой, самой нескладной дочерью вождя. Из-за этого ее