Я – телепат Сталина. Вольф Мессинг

берлинском шоссе грозила мне весьма серьезными неприятностями. Возможно, что и смертью. С одной стороны, я чувствовал, знал, что умру не здесь и не сейчас, с другой стороны – не ошибаются только мертвые. Подумав, я решил отложить свое бегство до более удобного момента. Если меня станут держать взаперти, под охраной, то у меня будет больше возможностей для побега, чем сейчас. Можно внушить охраннику, чтобы он поменялся со мной одеждой и так далее… Я приказал себе набраться терпения.

      Когда я увидел виллу, на которую меня привезли, то пожалел о том, что не попытался бежать раньше. Охрана у ворот, охрана у входа – создавалось впечатление, что меня привезли в тайную тюрьму. Майор провел меня в небольшую приемную перед каким-то кабинетом, в которой находилось два человека. Один, в чине майора, сидел за столом. Другой, в эсэсовской форме, чье звание я не разобрал, сидел на стуле в углу и пялился на меня. Почитав их мысли, я узнал, что в кабинете находятся два человека: фон Хелльдорф и начальник военной разведки контр-адмирал Канарис[50]. Также я узнал, что эта вилла принадлежит службе разведки и что никакой тюрьмы здесь нет. Это меня немного успокоило. Теперь вместо беспокойства меня начало снедать любопытство.

      Спустя некоторое время из кабинета вышел фон Хелльдорф. Он радушно приветствовал меня и пригласил в кабинет. Я вошел и увидел сидевшего за столом Канариса. Военная форма смотрелась на нем мешковато, словно пижама. Если фон Хелльдорф выглядел молодцевато, как настоящий пруссак-аристократ, то в Канарисе этой молодцеватости не было ни на грош. Канарис вышел из-за стола и пригласил нас сесть в углу его большого кабинета, где вокруг невысокого круглого стола стояло пять кресел. Адъютант принес коньяк, рюмки и коробку с сигарами. Обстановка создалась самая непринужденная. Если посмотреть со стороны, то можно было решить, что это встреча трех старых друзей. На самом деле друзей было двое: фон Хелльдорфа и Канариса многое связывало. Два друга и один еврей.