Хуан промолчал. Он сосредоточено смотрел вниз. В темном тумане вспыхивали яркие вспышки молнии.
Но через минут пятнадцать, к большой радости пассажира и пилота, туман начал рассеиваться. Вспышки молний и раскаты грома стали реже. Наконец, показалось звездное небо, и самолет, урча мотором, оказался в чистом пространстве. Внизу были хорошо видны освещаемые лунным светом вершины каких-то гор. Затем пошла темная, без единого проблеска, местность. Хуан догадался, что это были джунгли.
Внезапно самолет вновь начал терять высоту. Может быть, внезапным порывом ветра его прижало к земле. Но вот брюхо самолета на мгновенье задело верхушки деревьев, и самолет, ломая их, продвинулся несколько вперед, подобно бульдозеру, прокладывающему путь в кустарнике. Фюзеляж при этом раскололся пополам. Далее взорвался бак с горючим, и над джунглями взметнулось пламя.
Глава 2
Когда Стенли Шнайдер, стараясь не разбудить жену, осторожно соскользнул с постели, часы в соседней комнате пробили восемь раз.
«Как бы не опоздать», – подумал он, делая легкую пробежку к бассейну, расположенному на первом этаже. Он проспал лишних минут двадцать, но не отменять же из-за этого плавание в бассейне. Стенли вбежал на площадку, возвышающуюся над голубовато-зеленой прозрачной гладью и, набрав в легкие воздух, нырнул в воду. Он проделывал это много раз и всегда старался запомнить ощущение прыжка. Тогда тело невесомо, легко парит над водой, и душа наполняется радостью и блаженством. Чувства эти он хотел зафиксировать, чтобы потом вспоминать и вновь испытывать их. Все, однако, было напрасно: ощущения эти угасали и забывались, едва он выходил из бассейна.
Через сорок минут, когда он, хорошо выбритый, одетый в прекрасно сидящий костюм, подъезжал к своему офису, Мэри только проснулась. Она с трудом поднялась. Голова сильно кружилась. Раздвинув тяжелые бархатные шторы, она распахнула окно. Шелест ветра, запутавшегося в кронах деревьев, и запах апельсинов всегда успокаивали ее. Вот и теперь сильная головная боль, кажется, начала отступать. Мэри подошла к огромному трюмо, стоящему у стены.
«Боже, на кого я похожа? Совсем старуха, – подумала она. – Раньше таких морщин не было, да и мешки под глазами… Вообще, что происходит? Эта вялость, чувство тревоги, бессонница. Надо показаться доктору Коэну». От этой мысли ей опять стало нехорошо. Волокита с анализами… Цепкий взгляд еще не старого врача. И подозрение, что тот ей все врет: не хочет ей говорить, что у нее неизлечимая болезнь, может, даже рак. «Не щадите меня, сеньор Коэн, скажите правду», – скажет она.
Эти мысли были прерваны громкими звуками. Она вновь выглянула в окно. Садовник включил газонокосилку и подстригал траву.
– Доброе утро, сеньора, – старик снял шляпу и чуть поклонился.
– Доброе утро, Гонсалес. Как здоровье? – поздоровалась Мэри.
– Какое может быть здоровье в мои годы? То там болит, то сям… – он досадно махнул рукой.
– Гонсалес, вам не кажется, что те розы несколько увяли? – она указала на грядку, где пламенели огромные розы.
– Где,