Хуан же бодрствовал, хотя делал вид, что дремлет. «Работа», которую ему предстояло выполнить, приятно будоражила его. Он любил эти задания дона Винченцо Галло, выполняя их с особым усердием. Это было что-то вроде приключений, в которых удавалось и пощекотать нервы и, может быть, испытать смертельный риск, но затем, в конце всего, уставшим и опустошенным, вкусить сладость победы. И чем сильнее был противник, чем яростнее он сопротивлялся, видя угрозу своей жизни, тем сильнее была радость победы.
«А этот? – Хуан взглянул на толстяка. – Даже постоять за себя не сможет. Придется разбудить». Он нехотя поднялся, сделал несколько неуверенных шагов (самолет сильно трясло) и сел в кресло рядом с пилотом.
– Ну что? Пора, Джонни? – он посмотрел вниз через лобовое стекло.
Внизу было сплошное зеленое марево, иногда мелькала голубой змейкой река.
– Не знаю, Хуан! Делай, как хочешь. Меня смущает вон то облачко впереди. Гляди, как оно быстро растет…
– Ну и что? Нам что-нибудь грозит? – он вытащил сигарету и закурил.
– Да нет. Я бы не сказал. Но все-таки неприятно попасть в него…
– Ладно, парень, рули. Я пошел, – он встал с кресла и вытащил пистолет.
– Эй, парень, проснись! – Хуан тронул старика за плечо.
Тот вздрогнул и открыл глаза. Прямо перед ним маячило черное отверстие пистолета. Сознание медленно осознавало суровую действительность.
– Ты не посмеешь! Опусти пушку! – толстяк упал на колени, видя непроницаемое лицо Хуана.
– Я отдам тебе все. Смотри! – он вынул из-за пазухи крошечный ключик и дрожащей рукой вставил в отверстие замка. Получилось это не сразу.
Наконец он открыл чемоданчик. Хуана ослепил блеск всевозможных камешков, цепочек, колец…
– Бери… все бери! – умолял толстяк, перебирая рукой драгоценности. – Все твое!
– Отлично, парень! Но все-таки ты умрешь.
Он медленно повел дуло пистолета к виску старика. Казалось, тот вот-вот потеряет сознание. Тихий щелчок заставил пилота вздрогнуть. Он резко глянул назад. Толстяк всхлипнул раз-другой и уткнулся лицом в дно салона. Хуан склонился над рассыпанными камешками.
– Н-неплохой улов. Старик Винченцо будет рад, – он выпрямился и протянул пилоту горсть бриллиантов.
– Жаль старика, – тихо произнес тот.
– Жаль… тебе жаль эту старую скотину? – Хуан чуть не задохнулся от смеха. – Слушай, что я тебе скажу, – лицо Хуана внезапно перекосилось. – В нашем деле сантименты не нужны. Мне приказано было его убрать. Я убрал, не более того. Если бы я не сделал этого, то, возможно, оказался на его месте, – он кивнул на труп.
Джон ничего не ответил. Он сосредоточенно смотрел вперед. Безобидная тучка вдруг разрослась и грозила поглотить самолет.
Тихий возглас удивления заставил его обернуться. Хуан стоял против иллюминатора, держа на вытянутой руке огромный желто-зеленый прозрачный камень. Он смотрел на него и не мог оторваться.
Густой туман, словно каша, окутал самолет. По фюзеляжу забарабанил крупный дождь. В полумраке частые вспышке молний, сопровождаемые оглушительными раскатами, заливали салон ярким синим светом, из-за которого все предметы принимали особо зловещий вид. Труп, словно живой, катался по полу, порою натыкаясь на ноги Хуана. Пилот в это время напряженно сжимал штурвал. Он резко потянул рычаг на себя, и самолет начал набирать высоту.
– Чертово облако! – пилот глянул на датчик высоты. До «потолка» оставалось совсем немного. Тряска значительно усилилась, и, казалось, самолет вот-вот развалится на части. К тому же раскаты грома идеально дополняли эту картину ада.
Дойдя до максимальной высоты, на которую может подняться старенький «ДС-3», Джон резко направил самолет вниз. Конечно, это было рискованно. Быть может, там внизу, в густом тумане, самолет ждут острые вершины гор, но выбора не было. Необходимо было выйти из этой чудовищной ловушки.
До земли оставалась какая-нибудь миля, но проклятый туман не кончался. Ниже опускаться было опасно, и самолет снова начал набирать высоту. Раздался очередной раскат грома, и Джон увидел, как желтовато-голубой шар проник через лобовое стекло и со скоростью быстро идущего человека поплыл по салону. Он двигался на высоте тридцати-сорока дюймов над полом самолета.
– Хуан, не двигайся! – закричал пилот, стараясь перекричать шум самолета.
Он, не отрываясь, смотрел на шар. Тот в это время замедлил движение и начал как-то странно,