Надина нелюбовь к нашим персонам возникла с первых дней её появления в новом классе.
Было видно, что девочка в прежней школе занимала лидирующее положение по всем дисциплинам, а мы являлись для неё конкурентами. Нас ставили в пример всем ученикам и прощали мелкие шалости в виде подкладывания кнопок одноклассникам и нечто подобное.
Надя ещё в сентябре на первом собрании учеников класса учинила словесную расправу над неуспевающими и хулиганами. Под хулиганами, естественно, подразумевались мы – я и Слава.
Надиной ораторской речи на том собрании мог позавидовать любой член ЦК КПСС. Именно этот фактор стал основным в выборе старосты класса. Классный руководитель ей категорически запретила впредь замечать и уж тем более записывать наши шалости.
Надя приняла наставление классной дамы, но никогда не могла пройти мимо, не сделав какое-нибудь замечание или же не высказав своего мнения о нас.
Особенно ей нравилось блистать своим красноречием при большом скоплении народа, как это было в тот день.
– А, «Соловьи-Разбойники».., – (наши фамилии Пересвистунов и Разбоев в совокупности с детскими проказами ещё в первом классе определили моё и Славика прозвище – «Соловьи-Разбойники», но мы никогда на него не обижались), – …мне очень хочется верить, что вы в данный момент репетируете новогоднюю сценку, а не просто паясничаете, – с ядовитой улыбкой произнесла Надя и, поправив узел пионерского галстука, будто он куда-то сдвинулся, направилась к кабинету географии, высоко задрав голову.
– Тоже мне нашла паяцев! Сама-то как-то по-шутовски пошла – нос задрала, ручки на половину в локтях согнула и бедрышками своими худощавыми крутьверть, влево-вправо, – с издёвкой парировал я Надины слова и стал демонстрировать её походку.
Мои комические действия были оценены звонким, разноголосым девичьим смехом и аплодисментами, которые, наверняка, слышала Переверзева, но никак на них не отреагировала, вероятно, посчитав, что это ниже её достоинства. Раздался звонок на урок, и мы разошлись по классам.
Географию в школе преподавал довольно грузный, но одновременно добродушный учитель. Про таких говорят: «Хорошего человека должно быть много» или «Даже муху не обидит».
Его рассказы о дальних странах были очень интересны и слушались в полной тишине. Если бы не одышка, которая частенько его мучила, не давая возможности проводить урок, то, наверное, он не попросил бы старосту класса о помощи.
– Наденька, будь добра, расскажи, пожалуйста, своим одноклассникам всё, что тебе известно про Африканский континент, используя во время рассказа географический атлас и глобус, – тяжело дыша и делая большие паузы между словами, попросил географ.
– Конечно, конечно, Владислав Кузьмич, – тут же откликнулась Переверзева и, завидя, как преподавателю становится хуже, спросила:
– Вы