Последний день каникул мы провели вчетвером в ЦПКиО (Центральный парк культуры и отдыха), кормя ручных белок и катаясь на лодках по пруду. Бабушку Тамару оставили дома готовить нам праздничный стол по случаю приезда родителей и предстоящего начала учёбы в пятом классе. Кушанья удались на славу.
Первого сентября, как и в предыдущие годы, накрапывал мелкий дождь и поэтому школьную линейку с улицы перенесли в актовый зал.
Под выступление директора школы и какого-то ответственного работника из ЦК ВЛКСМ, я любовался своими родителями.
Как сейчас помню их красивые, счастливые лица, на которых отчётливо читалась гордость за своих детей и детей всей Страны.
В тот момент я был признателен папе и маме, что являюсь их сыном, что имен но Я – ИХ сын!
Хотя мамы и папы часто не было дома, но для меня родители были самым большим авторитетом на свете, даже (честно признаюсь) большим, чем компартия.
После урока Мира и вступительной речи классного руководителя мы были отпущены по домам.
Дождик прекратился, и выглянуло яркое, тёплое солнце. Возле парадной лестницы школы, внизу, нас ждали родители.
Не заходя домой, мы вчетвером отправились гулять по Летнему саду, где под задумчивые и порой суровые взгляды статуй играли в догонялки, оббегая мелкие лужи, и купались в жёлто-оранжевом море влажноватой опавшей листвы. Это было здорово!
Семейный ужин был завершён, мы со Славой, собрав портфели на утро, готовились ко сну в нашем отсеке комнаты.
Моё внимание привлёк звук, доносящийся с улицы. Казалось, что прямо под окнами жалобно плачет ребёнок.
Я встал на табуретку и выглянул в открытую форточку. Увиденное мне не понравилось.
– Славян, будь другом, подай мне, пожалуйста, вон тот сломанный танчик, – попросил я Славу и указал рукой на игрушку, одиноко стоявшую на книжной полке.
– Держи, Женька, – через несколько секунд отозвался друг-брат и протянул мне макет боевой машины.
– Я думаю, она нам не нужна?! – наверное, больше утвердительно, чем вопросительно произнёс я и прицельно бросил танчик в форточку.
– Ага! Получил?! Больно тебе? Вот и щенку было больно! – кричал я в окно, видя, как сломанный танк достиг своей цели, попав живодёру чуть выше коленного сустава левой ноги.
Мужчина, скрючившись от боли, массировал травмированную ногу и исподлобья всматривался в окна дома, откуда прилетел нежданный «подарочек».
Увидев меня, он выпрямился и, выставив правый кулак в мою сторону, крикнул:
– Ну, сопляк, я тебя запомнил! Ты попадёшься мне, и тогда я тебе башку оторву!
– Женя, что происходит? – спросил Слава.
– Ой, как страшно! – напоследок крикнул я и, спрыгнув с табуретки, ответил Славику:
– Да,