Тосутиг обрадовался, решив, что боги вняли его мольбам: уж теперь-то наместник наверняка узнает о правителе Сарума. Портий заметил, как приободрился кельт, но не знал, чем это объяснить. Вдобавок красавица почему-то не спускала с него глаз.
Пятнадцатилетняя Мэйв разглядывала чернокудрого римлянина с грустными карими глазами по очень простой причине, впрочем известной только самой девушке.
Тосутиг обожал все римское, но дочь выросла среди кельтов и ей нравились кельтские традиции и обряды. После смерти матери девочку предоставили самой себе. За ней присматривали соседки – жены Нумекса, Бальбы и других жителей Сарума. От них она узнала все, что положено знать женщине. Мэйв научилась украшать цветами фамильное святилище и до блеска начищать хранящиеся там реликвии – древний меч Кулина-воителя и тяжелый шлем прадеда. Она обсадила дом кустами боярышника, чтобы отвратить злых духов, и наизусть помнила все легенды и древние предания Сарума, даже те, которые позабыл Тосутиг: и пророческие слова, изреченные черепом в руках Кулина-воителя, и то, что перед смертью главы семьи ворон три раза облетит дом, а со старого дуба во дворе упадет ветка. Мэйв были ведомы все заповедные тропы в окрестных лесах и рощах, священные поляны богини Неметоны, защитницы лесов, и родники и ручьи Сулии, богини-целительницы. А еще она с самого раннего детства накрепко затвердила зарок никогда не причинять вреда лебедям – ведь бог Солнце часто летал над рекой в облике величественной гордой птицы.
Работы по дому Мэйв не чуралась, умела обращаться и с мельничным жерновом, и с прялкой, ловко свивая тонкими пальцами прочную нить, которую ткачи и Бальба-красильщик превращали в яркие ткани.
Отец научил ее говорить по-латыни, но ни читать, ни писать Мэйв не умела.
Она сочла свое образование завершенным и недавно приняла важное решение: пора обзаводиться мужем.
Однажды, примерно за три недели до прибытия Портия, она, дождавшись, когда ее регулы подойдут к концу, отправилась в священную рощу, к роднику богини Сулии. Девушка разделась донага и омыла тело холодной ключевой водой. По нежной бледной коже побежали мурашки. Мэйв придирчиво оглядела себя с головы до ног и, откинув со лба непослушные рыжие кудри, уверенно заключила, что будет желанна любому мужчине.
О тайном обряде она никому не рассказала, но, вернувшись из леса, начала считать лошадей – среди кельтов существовало поверье, что если девушка в начале очередного месячного цикла начнет считать лошадей, то первый мужчина, встреченный после сотой лошади, станет ее мужем.
Прошло три недели. Лошадей в Саруме было немного, а в Сорбиодун верховые путники заглядывали редко. В день прибытия Портия Мэйв насчитала девяносто девять лошадей – и увидела в конюшне сотую, каурую кобылу римлянина как раз тогда, когда он сам вышел к гостям.
«Ах, вот кто станет моим мужем!» – подумала Мэйв, с любопытством разглядывая Портия.
Что ж, боги дали ей знать, за кого она выйдет замуж, но как и ко гда это произойдет,