Наместник счел необходимым усилить военное присутствие среди строптивых дуротригов, а потому вернул былые владения атребатам, давним союзникам империи, что высвобождало войска, необходимые для усмирения племен на севере и на западе острова. От западной оконечности земель дуротригов в южной части острова наискосок, до самого северо-востока, проложили широкую дорогу, которая впоследствии получила название Фосс-Уэй. Она стала укрепленным рубежом на подступах к дальнейшему завоеванию северных земель. Со временем, лет через двадцать, исчезнет и царство атребатов, и военная зона на юго-западе, поселения вдоль дороги станут окружными центрами, управлять ими будут советники и магистраты из местных знатных жителей, которым за верную службу пообещают римское гражданство. Но пока до этого было далеко. То, что Тосутига освободили от выплаты налогов и не включили его владения в военную зону, было знаком особой милости.
Впрочем, кельт об этом не подозревал и продолжал мечтать о величии.
На следующий год он отправился на восток засвидетельствовать свое почтение Когидубну. Путешествие ошеломило молодого правителя.
В обширных владениях Когидубна было две столицы. Северная столица называлась Каллева-Атребатум[5], через нее проходила дорога из Сорбиодуна в Лондиниум.
Тосутиг, добравшись до Каллевы, едва не разрыдался от восторга: именно таким он представлял будущий Сорбиодун – форум, внушительные бревенчатые и каменные постройки, прямые широкие улицы. К разочарованию юноши, оказалось, что Когидубн уехал в свою южную столицу на побережье. Путь туда занял семь дней. По сле встречи с царем все мечты Тосутига развеялись в прах.
Тиберий Клавдий Когидубн, как он именовал себя в знак почтения к римским императорам, седовласый, но все еще могучий длинноусый воин, благосклонно принял Тосутига. Впрочем, все мысли Когидубна занимало строительство роскошной виллы на побережье, а правитель захолустного поселения на западе его нисколько не интересовал.
Тосутиг следовал за царем по залам и бесчисленным внутренним дворикам недостроенного здания и, сгорая от зависти, разглядывал мозаичные полы с изображениями павлинов, бродящих по цветущему саду, и дельфинов, резвящихся в свите морского бога Нептуна. Солнечные лучи, струясь сквозь зеленоватые стекла, заливали каменные плиты пола холодным сиянием. Восхищенный Тосутиг решил, что такому дворцу позавидует даже римский сенатор, и с горечью осознал, какая пропасть пролегает между истинной властью и крошечным мансионом в захолустном Сорбиодуне.
«Вот он какой, настоящий Рим», – печально думал юноша.
У Когидубна он провел два дня. Перед отъездом царь, в знак благосклонности, вручил ему небольшую статуэтку – свое изображение. Тосутиг вернулся в Сарум и следующие шестнадцать лет жил скромно и неприметно. Каратак, пытаясь противостоять римлянам на юге, не счел нужным просить помощи у правителя захолустного Сарума, Когидубн о Тосутиге больше не вспоминал, зато дуротриги по-прежнему звали