И тем человеком, которого я постоянно мучил всевозможными философскими вопросами, который однажды, почувствовав подходящий момент, вручил мне первый том Кастанеды, книги которого впоследствии стали для меня отправной точкой в моих магических практиках и завершили формирование моего мировоззрения, был никто иной, как Александр Сергеевич…
Как-то раз я рассказал Кити об Александре Сергеевиче, о его семинарах и о том, что пишу стихи и готовлюсь поступать в Литинститут. Кити слушала меня с неподдельным интересом (видимо, для нее стихи были, как для меня – кофточки), а на следующий день на работе она неожиданно подошла ко мне и попросила дать почитать что-нибудь из моего стихотворчества… Надо ли говорить, что для меня это стало приятным сюрпризом. Но одновременно я испытал и неловкость: все мои последние стихи были написаны от руки корявым почерком в засаленной тетради. У меня не было ни печатной машинки, ни, тем более, компьютера. Что делать? Она требовала стихов немедленно…
Я выкрутился: в одном из кабинетов бэк-офиса сидел сотрудник непонятного назначения, окруженный со всех сторон всевозможной офисной техникой. Звали его Сергей. В других кабинетах жизнь кипела: то и дело звенели телефонные трели, жужжали факсы и принтеры, раздавались то смех, то крики, то восклицания. В комнате Сергея всегда царила тишина. Он сидел в кабинете один, глядя с серьезным видом в монитор и изредка выходя на перекур. Когда он вышел на очередной перекур, я подскочил к нему и запричитал: «Серега, вопрос жизни и смерти! Выручай! Мне нужно быстро напечатать и распечатать на принтере небольшой текст. Дело пяти минут. Но очень срочно…» «Ну, давай я тебе напечатаю, без проблем.» «Слушай, давай, пока ты куришь, я сам быстренько. Только включи мне эту программу, как ее…» «Ворд?» «Ну да…» «Да без проблем.»
Я сел за компьютер и дрожащими пальцами начал колотить по клавишам:
Среди пустыни горестной и чуждой
По суетным и сумрачным местам
Я шел уныло, уж не веря в чудо,
Но увидал я твой небесный храм.
Усеян он чудесными цветами,
В нем живы птиц родные голоса,
В нем солнца луч горячими устами
Целует восхищенные глаза.
Увы, другой служитель в этом храме
Уж занял пост святой у алтаря,
Укрывшись за волшебными стенами
И таинство за таинством