– Мама, налить?
– Наливай. А что это, Витя? Коньяк?
– Это виски, Надя. Где-нибудь за границей купил, сына? Белая лошадь?
Виктор кивнул. Молча поднял рюмку, чокнулся по очереди с родителями и медленно выпил.
– Что же ты молча, Витя ничего не сказал. Да ты ешь. Вот картошечка горячая, я как знала, наварила. Капустка, огурчики, закусывай.
– А что тут говорить? – вступился отец, – спасибо, что приехал.
Мать пригубила и с тревогой смотрела, как пил отец. Отец приложил сопку к, казалось, сжатым губам и медленно перелил содержимое в рот. И видно было, что он долго еще держал во рту виски, не глотая. Потом обвел комнату потеплевшим взглядом и замер, глядя в стол.
– Вы что, папа? Вы-то чего не закусываете. Балычка отрезать кусочек?
– Не надо, сына. Не поймешь ты меня.
– О чем ты, Павел? – с тревогой глянула мать.
– Это я Виктору. Хорошая вещь виски. Я пил его один раз в жизни, давно. К нам пригнали «Аэрокобры» по Ленд-лизу, и как-то так получилось, что вместе с ними у комсостава оказалось несколько бутылок вот этой самой «Белой лошади». Офицерам по стаканчику досталось. Помню, пили и говорили – самогон. А мне тогда понравилось.
– А что я понять должен?
– Понять? Я, Витя, пью стопочку…, и каждый раз, как последнюю. Понимаешь?
– Понимаю.
– Думаю, что не понимаешь. И это хорошо.
– Ты мне хоть теперь, на старости лет скажи – пить водку, это что, удовольствие?
Мать покачала укоризненно головой, глядя на отца.
– Скажу – не поверите, – отец усмехнулся, – вот только последние годы я понял, что пить надо с удовольствием. А для этого надо пить немного. Меру знать. Хорошее вино – это большо-ое удовольствие!
Виктор откинулся на стуле. Он и раньше замечал, еще с юношеских лет, что у отца со спиртным особые, не похожие на обычные, принятые в их окружении, отношения. Ни среди соседей, ни среди знакомых не было никого, кто бы так, как отец, серьезно занимался виноградом. Кто бы так много прочитал литературы по виноградарству и виноделию. Виктор знает, что в доме даже небольшая, собранная отцом библиотечка есть по этой теме.
Но поговорить об этом не удалось. Отец поморщился, взялся за низ живота.
– Сына, так ты надолго к нам? Ты извини, что повторяюсь.
– Я еще раз говорю – буду столько, сколько надо. Я был на учебе, а потом попросил, чтобы мне дали возможность отдохнуть. У меня два отпуска не использованы, плюс отгулы. Это на полгода хватит.
Виктор умолчал, что последняя медкомиссия практически забраковала его. Нашли проблемы в сердце. Порекомендовали полечиться, съездить в санаторий. Потом планировалось новый кормовик из Польши получать, а это и было сроком в полгода. Но об этом он решил сказать родителям позже, когда