– Почему же он не уехал сам? – нашла я вариант решения проблемы.
– Да куда он хроник такой теперь поедет? Кому он нужен? Кроме мамки, которая ему рабыней всю жизнь была. Пусть там по лужам и лазит.
– Но ведь тебя посадят, если что натворишь. Зачем жизнь губить?
– А ему можно? Мне десять было, когда… у меня мог быть братик или сестричка. Он сделал так, что… Хорошо, хоть маму спасли. Больно, Соня Константиновна. И я не знаю, что делать.
Мне показалось, что злость Дениса была еще глубже и причина состояла не только в проблемах отцовского характера и поведения.
– Ты всегда бился? – решилась спросить.
– А-а-а, вы об этом? – он посмотрел на свои туго стиснутые кулаки.– Папин характер. По наследству достался. Такой уж я есть. Как соберется эта злость – тогда и метелю каждого, кто под руку попадет. Но за дело.
– А спортом не пробовал заняться? – нерешительно спросила, прощупывая почву.
– Каким? – удивленно спросил, но в глазах зажегся маленький огонек. – Футбол? В него все играют. Как по мне, дебильная игра. Двадцать два придурка гоняют по полю мяч. Не прикольно.
– Почему сразу футбол? Существует много других видов спорта. Я уверена, что тебе уже что-то нравится. Ведь так?
– В корень зришь, учительница. Я б боксом занимался. Недалеко от нашего дома есть боксерский клуб. Но там нужно разрешение родителей и платно.
Я поняла проблему и попыталась найти выход. Пришлось потратить два часа на разговор с матерью Дениса. Сложно было объяснить несчастной затюканной женщине, что самое главное в ее жизни – будущее единственного ребенка, поэтому нужно постараться. Она подделала подпись мужа и выделила деньги для секции бокса. Так Денис пошел заниматься. Правду говорят, Москва не сразу строилась. Как бился Денис, так и продолжал, но не так агрессивно и теперь уже «за правое дело». Тренер не мог им нахвалиться, даже пообещал после школы устроить в физкультурный институт и забрать младшим тренером в клубе.
Отец Дениса все же узнал, что сын посещает бокс, даже узнал с чьей подачи, поэтому пришел поговорить ко мне. Выхожу я как-то со школы, чтобы домой идти, а предо мной стоит Александр Сергеевич. Как Пушкина назвали, честное слово! Злой гений получился. В глазах злость и куча вопросов. Я поняла, что час расплаты настал. Душа сразу в пятках спряталась (там надежнее), но гордость решила за все отдуваться. Виду не подаю, что боюсь, стою, гордо подняв голову. Когда-то читала, что если собаки не бояться, есть шанс, что не укусит. Если не бешеная.
Денис в папу, да, бык еще тот. И главное, никакой гарантии, что не бешеный этот папа.
– Это