– Серега, деньги нужно! Срочно! Дай десятку на пару недель! – и, хотя окно было открыто, я не видел, кто говорил, только слышал, что голос женский.
Зато его я разглядел в подробностях. Он находился в идеальном состоянии, это сразу бросалось в глаза. Все детали из хрома, даже самые маленькие, были как новые – ни одного скола, ни одной царапины. Мотор едва слышно шептал: «Я в порядке», а кузов отражал каждый лучик заходящего солнца. Он не был заидеален искусственно посредством предпродажной подготовки – он был идеален по сути.
– Натаха, если бы ты сказала, что рада меня видеть, я бы ебнулся со стула, абсолютно не стыдясь своего счастья, – Кислый произнес эти слова искренне, безо всякой рисовки и понтов.
– Серега, ну хули ты уходишь от ответа! – в ее голосе звучало столько отчаяния, что я непроизвольно переключил на нее свое внимание. За рулем сидела обычная девушка; она смотрела на нашего товарища своими ярко-синими глазами, готовая разреветься в ту же секунду, если он ей откажет в кредите. Мне так показалось.
– Очередная «русалка Люся»? Ты же с прошлой кое-как разъебалась! – он скорее укорял, чем напоминал.
– Пиздец, Серега, ну какая разница? Два часа назад мне позвонили паки, я подтвердила, что буду брать, а баран уходит сегодня ночью! – я с трудом понимал, о чем идет речь. А еще меня озадачило постоянное использование матерных слов (эмэс) в их диалоге.
– Это называется «цейтнот»! Натаха, у меня сейчас и правда ни (эмэс) нет! Ты же обещала больше с паками не связываться! Гляди, они тебя опять на (эмэс)…
Она никак не могла пробить его на жалость.
– Серега, это «крузак» на полном фарше! – наверное, она выложила последний (и самый весомый) аргумент.
– Ну и (эмэс)? А если он косяковый? – отбивался Кислый.
– Он нормальный! Он пизженный! – было видно, что с этим доводом она рассталась с большим трудом.
Возникла пауза, но я бы не назвал ее неловкой. А может быть, я этого не заметил, так как был поглощен только им. Не помню, сколько времени все молчали – десять секунд или десять минут – для меня все потерялось. Я даже не сразу понял, что Кислый начал говорить, и сообразил, о чем речь, услышав ее ответ:
– Серега, ты же знаешь, я себе его под жопу хотела оставить до зимы!
– Возьму за четыре!
– Ты о (эмэс)? – девушка выпорхнула из машины, не заглушив мотор.
Мне до сих пор такие вблизи не попадались. Я даже думал, в нашем городе они вообще не живут. На ней не было ни одного грамма косметики, кроме маленьких, нарядных веснушек – вероятно, от этого ее глаза казались ярко-синими. Она не носила никаких украшений, а одета была, как чучело: футболка китайского цвета, между лиловым и розовым, черная плиссированная юбка ниже колен и ярко-зеленые тряпочные тапочки с белой подошвой. Но у нее была идеальная фигура: невысокая,