– Доигралась, я говорил, дай, доигралась, – кричал он почтальонше. Она сунула культю во второе ведро, вода тоже стала красной от крови, подняв изуродованную руку кверху и обхватив её здоровой рукой со страшным криком, толкнула ногой дверь и выскочила в сени там, грохнув задвижкой, выбежала на улицу, громко крича.
– А-а-а… – голос её удалялся. Мишка, в одних кальсонах, босой, бежал за ней, хлеща незавязанными штрипками по земле.
– Доигралась, доигралась, – кричал он. Ванька и Володька молча лежали на полу, только глаза были видны из-под одеяла. Маша приподнялась с подушки, с белым, как пшеничная мука, лицом от страха. С печки, отодвинув цветастую занавеску, крестился и дрожащими губами шептал молитву Николаю Чудотворцу дед Вова, удивлённо смотря вниз. Тут раздался тихий стон Тихона Васильевича.
– Анюта… Анют, глянь-ка, – тихо прохрипел он. – Всё, настал мой час, – еле выдавил он из себя. Мать взяла лампу, поднесла её к лицу деда. Шея у него была в крови, рука, которой он держался за шею, тоже была в крови, и из неё торчал кусок мяса.
– Боже ж ты мой. Царица Небесная, – причитала мать. Она тихо отняла его руку от шеи, кусок мяса, звучно чмокнув, упал на деревянный пол. Мать взяла полотенце, намочила его и аккуратно провела по шее. – Нет тут ничего, хрыч старый, напугал до смерти. Кусок прилип просто, – закричала мать на него. – Иди домой, убраться мне здесь надо.
Дед, кряхтя, встал, держась рукой за шею, и медленно вышел в сени.
– А всё немцы проклятущие. Чтоб им… повылазило, – пробурчал он себе под нос.
Утром Ванька вышел из дому, как всегда последний, братья не любили ходить вместе, учились они в разных классах и поэтому ходили порознь. Из-за кустистого холма за речкой на горизонте, где был деревенский погост, вставало большое, жёлтое, как яичный желток, солнце. Деревянные и железные кресты, поблёскивая крашеными глянцевыми гранями, пускали в сторону деревни солнечные блики. Ванька, прищурившись, посмотрел на погост и, нехотя закинув школьную сумку за спину, подумал: «Трошки там не оказались, во ка». И поплёлся в школу. Когда он подходил к колючей проволоке охраняемой зоны поста воздушного наблюдения, расположившегося недалеко от школы на краю села, его догнал закадычный друг Володька, сосед.
– Слыхал, как у нас давеча6 бабахнуло. Почтальонше руку оторвало, – начал взахлёб рассказывать Ванька.
– Слыхал, – прервал его Володька. – Мать твоя утром к нам приходила за стеклом для лампы. Что же это так рвануло, а?
– Мишка, брат, гутарил, что взрыватель от гранаты аль от мины, – ответил Ванька. – Наверное, солдат какой-нибудь потерял, а может, немцы сбросили с самолёта, они нам нарочно такие штучки подбрасывают, когда летят над нами. Помнишь, нам капитан ПВО в школе рассказывал.
Над