– Точно, Флэш, черт побери! – и принялись подшучивать над моим вспыльчивым характером. Они находились слишком далеко, чтобы разглядеть, как все было, и никто из них даже представить себе не мог, что сорвиголова Флэшмен мог пойти на попятный, но Бисмарк-то знал, и это читалось в его глазах и холодной улыбке.
Но я сквитался с ним еще до конца недели, и если первоначальное мое хамство в Лондоне заронило между нами искорку вражды, то именно этот случай раздул ее в настоящее пламя.
Произошел он накануне отъезда, после того, как мы посмотрели бой между Ником Уордом, чемпионом, и местным боксером. Матч получился на славу: здешнему парню сломали нос и вышибли половину зубов; Бисмарка это весьма заинтересовало, он наблюдал за избиением бедолаги с не меньшим наслаждением, чем я.
Вечером за ужином разговор, естественно, зашел о боксе, и первую скрипку играл старый Джек Галли, о котором я упоминал. Вообще-то Джек был не самый разговорчивый человек, даром что член парламента, но заведи он речь о двух своих пристрастиях: призовых боях и лошадках – любо-дорого послушать. Хотя прошло уже лет тридцать, как ему последний раз приходилось выходить на ринг – и с момента своего ухода он достиг процветания и был хорошо принят в лучших кругах – Джек знал все о лучших боксерах, и мог без конца рассказывать о таких гигантах, как Крибб, Белчер или Бойцовый Петушок.[17]
Разумеется, вся компания готова была слушать его всю ночь на пролет – не думаю, что в Англии найдется другой человек – Пиль, Рассел или еще кто – способный так завладевать всеобщим вниманием, как этот невозмутимый старый чемпион. Ему тогда было уже под шестьдесят, он был седой как лунь, но по-прежнему подвижен как блоха, и стоило заговорить о боксе, как Джек буквально загорался и возвращался к жизни.
Бисмарк, как я заметил, не слишком внимательно слушал, но когда Джек сделал паузу, наш немец вдруг заявляет:
– Похоже, вы придаете этому боксу слишком большое значение. Ну да, достаточно любопытно глядеть, как двое простолюдинов молотят друг кулаками, но разве со временем это не надоедает? Ну раз, ну два, можно и посмотреть, но не сомневаюсь, что люди образованные и благородные презирают этот спорт.
За столом раздался ропот.
– Вы этого не понимаете, потому что вы иностранец, – говорит Спиди. – Это развлечение наше, английское. Вот в Германии, судя по вашим рассказам, парни дерутся друг с другом на дуэли вовсе без намерения убить, а только чтобы разукрасить шрамами свои лица. Мы, англичане, позвольте заметить, тоже не видим в этом особого смысла.
– Шлагер[18] одаряет мужчину почетными шрамами, – говорит Бисмарк. – А что за честь в том, чтобы побить противника кулаками? Кроме того, наши дуэли только для джентльменов.
– Что