Итак, за крамольную брошюру, с точки зрения партийного начальства, Чаянов был уволен из Казахского института экономики сельского хозяйства без объяснения причин. Руководство этого института, до сих пор патронировавшее Чаянова, теперь никак не могло его защитить из-за нараставшего античаяновского идеологического давления. Перед Чаяновым возникла реальная угроза окончательной потери какой-либо работы и жилья. В этих условиях Чаянов написал специальное заявление в НКВД КазАССР, высказывая несогласие с увольнением, и приложил перечень работы, проделанной за это время в институте.
Казахский НКВД просто проигнорировал заявление Чаянова, ничего не ответив ему. Только продолжавшаяся личная поддержка наркома земледелия Казахстана, который, несмотря на угрожающую критику, все же оставил Чаянова своим личным консультантом, стабилизировала в то время ситуацию. В начале 1936 г. Чаянов занимался в наркомате земледелия вопросами планировании казахстанского сельского хозяйства, а также исследованием экономики тракторов и транспорта. Чаянов по-прежнему стремился в упорной работе преодолевать время этой нервной ссылки, ему даже стало казаться, что обстановка вокруг него начинает меняться к лучшему. 25 января 1936 г. в своем письме к жене он сообщал:
«Работаю я сейчас поистине по-стахановски. 250 печатных страниц за 2 месяца – это в общем-то много. А сегодня мне пришлось вообще побить все рекорды и по срочному заказу НКЗ в один день, правда, с двумя помощниками, написать 35 страниц текста о работе тракторного парка… Епитимия, наложенная на мой дом, постепенно снимается и ко мне, правда, по делам, начинают заглядывать люди. Знакомые профессора из сельскохозяйственного института перестали переходить на другую сторону улицы при встрече со мной. Все это бытовые мелочи, но ты представить себе не можешь, как угнетал меня этот ни на чем не основанный остракизм из человеческого общества».[115]
Впрочем, эти строчки, кажется, последние более-менее оптимистичные сведения, которые дошли до нас от Чаянова. Последующие чаяновские письма за 1936 г. исчезли, в 1937 г. он был арестован. О том, что происходило с Чаяновым в Алма-Ате в последние полтора года его жизни, нам почти ничего не известно. Наступавший 1936 г. был преддверием великих сталинских чисток 1937 г. Повседневная обстановка повсюду в СССР принимала все более угрожающе тревожный характер. Так, уже к концу 1936 – началу 1937 г. оказались арестованными некоторые коллеги и начальники Чаянова, которые оказывали ему в Алма-Ате посильную поддержку. Вскоре все они будут расстреляны, в том числе нарком земледелия Сыргабеков и заместитель директора НИИ Казахского сельского хозяйства Нусинов. Среди многочисленных обвинений им будет указано на связь с контрреволюционером Чаяновым.
Сам Чаянов к концу 1936 г. окончательно потерял работу