– Что ты с ним сделал? – шепнула я Амону. – Заколдовал?
– Всего лишь изменил для него наши образы, – прошептал Амон в ответ.
– В каком смысле?
– Ему кажется, что сейчас он везет двух самых уважаемых им людей.
Когда мы прибыли в аэропорт имени Кеннеди, я вытащила бумажник, чтобы расплатиться, но шофер ответил бурей негодования. Подавая мне рюкзак, он чуть ли его не облобызал, а потом долго тряс руку Амону. В итоге он не успокоился, пока не всучил нам визитку, заверил Амона в своей вечной преданности и взял с него обещание непременно позвонить, когда снова будет в Нью-Йорке.
Я дождалась, пока такси выедет со стоянки, и только тогда дала волю смеху.
– За кого он нас принял?!
– Я не уверен в имени, но, кажется, это какой-то молодой певец с волосами до пояса.
Мысль, что суровый нью-йоркский таксист – тайный поклонник бойзбенда, веселила меня всю дорогу до терминала.
Глава 7. Крылатые колесницы
Стоило нам оказаться в аэропорту, как Амон принялся безостановочно крутить головой – причем на лице у него застыло выражение почти детского восторга. Я могла его понять, хоть и не представляла до конца, каково впервые увидеть огромное здание из стекла и стали, окна в три этажа и орды людей, снующих туда-сюда с чемоданами и тележками.
– Не высовывайся, ладно? – тихо попросила я. – Я понимаю, что у тебя просто талант привлекать внимание, но держи себя в руках. Здесь повсюду камеры.
Амон недоуменно вскинул бровь, и мне пришлось пояснить:
– Такие штуки, которые рисуют мгновенные картинки с натуры. Примерно как резьба на стенах пирамид, только гораздо точнее. Видишь?
Я быстро сделала селфи и показала ему фотографию. Амон в восхищении провел пальцем по экрану.
Я развернула телефон горизонтально, отошла на пару шагов и сфотографировала Амона – но снимок оказался засвечен.
– Постой на месте, я попробую снова.
Я выключила вспышку и несколько раз вдавила кнопку спуска, но все фотографии постигла та же участь: задник аэропорта был на месте, а вот вместо Амона на переднем плане красовалась неровная вспышка света.
– Твоя шкатулка не может запечатлеть мой образ. В этом мире я всего лишь ожившая тень.
– Скорее уж ожившая сверхновая, – пробормотала я, листая испорченные снимки.
Тем временем Амон напряженно вглядывался в других путешественников.
– Каким я тебе кажусь, Юная Лилия? – неожиданно спросил он.
– Не знаю. В смысле, мне трудно подобрать тебе определение. Египетский бог? Мумия? Человек? Призрак? То есть я подозреваю, что ты бессмертен, но для полноценного досье этого маловато.
– Нет. Я хотел спросить, что не так с моей внешностью?
– Гм… Да вроде все так.
По крайней мере, моих одноклассниц все точно устроило бы.
Амон нахмурился.
– А