– Да, это так, но я все время опасаюсь какой-нибудь трагедии, – призналась Эрмин. – Мы так счастливы, неразлучны! Я даже не понимаю, как я могла испытывать влечение к Овиду Лафлеру. Господи, вдруг Тошан об этом узнает!
– Но ты не сделала ничего плохого, Мин! – воскликнула ее подруга. – Тебе было одиноко. Этот мужчина помог тебе и поддержал.
Эрмин кивнула и на несколько секунд прикрыла глаза: этого было достаточно для того, чтобы перед ней возникли образы, которые она хотела бы забыть.
«Ничего плохого! – повторила она про себя. – Я вела себя как женщина легкого поведения, как распутница. Я лежала обнаженной в его объятиях, там, в Сент-Эдвиже. Мы не занимались любовью в истинном смысле этого слова, но наши игры были довольно дерзкими!»
Она вновь увидела себя опьяненной от удовольствия под умелыми ласками молодого учителя с удивительными глазами цвета молодой листвы. Придя в отчаяние от бесконечного отсутствия Тошана, она готова была изменить ему, предать свою единственную любовь.
Несмотря на вновь вспыхнувшую между ними страсть и рождение Констана, Эрмин опасалась, что их счастье может в любую секунду разрушиться.
– Я не смогу жить, если потеряю уважение и любовь Тошана, – призналась она. – Мне самой стоило больших усилий смириться с его неверностью.
«Овид мне очень нравился, – подумала она. – К счастью, мы не пересекались с ним в последние два года. Должно быть, он покинул наши места. Тошану лучше никогда не знать о моей мимолетной страсти к этому мужчине».
– Ты вроде проголодалась, а сама ничего не ешь, – заметила Мадлен. – Успокойся, я больше не буду упоминать имени месье Лафлера. Хотя мне это будет непросто, поскольку этот человек всегда защищал наш народ и очень много сделал для детей монтанье, живущих вокруг озера Сен-Жан.
Эрмин взяла ломтик хлеба и кусочек шоколада, на ее красивых губах играла рассеянная улыбка.
– Он был бы тебе хорошим супругом, – ласково сказала она. – Ты решила хранить целомудрие, но ты всегда можешь отказаться от обета безбрачия!
– Мин, перестань! Овид Лафлер никогда мною не интересовался, видел только тебя, и ты об этом прекрасно знаешь. И если бы я решила снова выйти замуж, то уж точно не за мужчину, влюбленного в другую женщину.
– Я пошутила!
– Я так и поняла. Думаю, ты бы сильно расстроилась, если бы я ушла от тебя к мужу.
Они обменялись понимающими улыбками и принялись за печенье. Это могла бы быть обычная поездка с радостным предвкушением встречи с детьми, Лорой, Жослином и Мирей. Но Эрмин, как и Мадлен, знала, что по прибытии в Роберваль ее ждут печаль и уныние.
– Ты можешь себе представить? – вздохнула молодая певица. – Мамин дом сгорел! Все уничтожено. Я стараюсь меньше об этом думать, но в том роскошном доме хранились наши воспоминания, многие дорогие мне вещи, альбомы с фотографиями, рисунки Лоранс, игрушки, которые я берегла для Констана… Не говоря уже об одежде и книгах.