Гильем опустил голову. Он уже устыдился своей выходки, своей намеренной жестокости.
– Конечно я тебя любил. Но, полагаю, недостаточно сильно…
– Не так сильно, чтобы забыть свою страсть к Анжелине, которая отдалась тебе вне священных уз брака! Она, несомненно, глубоко запала тебе в душу, потому что, как только ты ее снова увидел, я перестала для тебя существовать! Хотя нет, я нужна была тебе в постели или чтобы выместить на мне свою злость…
Он помедлил с ответом. Слова жены напомнили ему о том, что его подозрение стало реальностью: они с Анжелиной зачали ребенка, плод их сумасшедшей тайной страсти.
– Мне очень жаль, Леонора. Отчасти ты права. Если бы мы остались на Реюньоне, возможно, мы с тобой до сих пор были бы счастливы.
– Конечно были бы!
– Тогда давай попробуем сохранить хорошие отношения, хотя бы ради детей, – предложил он. – Я смотрю сквозь пальцы на твою интрижку с судьей, это в некотором роде твое право. Я же прошу тебя: забудь прошлое. Анжелина вышла замуж и ждет ребенка от Жозефа де Беснака.
Леонора вздрогнула от удивления. Выходит, Николь слышала не весь разговор между повитухой и Гильемом? Новость привела ее в еще большее смятение. Она почувствовала, что балансирует на грани ненависти и отречения. Зачем мстить сопернице, когда все в прошлом и ее с твоим мужчиной уже не связывают чувства? И все же ревность, обида и злоба напомнили о себе с новой силой. Путь назад был теперь отрезан.
– Что ж, хотя бы это ее дитя родится в браке, – сухо заключила она.
– Что ты этим хочешь сказать?
– Ходят слухи, что красотка Анжелина родила от тебя ребенка – мальчика, которого усыновила Жерсанда де Беснак.
Гильем Лезаж побледнел как полотно. Он достал трубку и кисет с табаком только для того, чтобы хоть чем-то себя занять. Леонора пристально наблюдала за ним. Боже, как она когда-то его любила! В его объятиях, ощущая на себе его крепкое и жаркое тело, она стала женщиной, испытав лишь незначительную боль. Но разве то была большая плата за наслаждение, какое ей довелось потом испытать? Чувственная, с горячей кровью, Леонора оказалась ненасытной в любви. В постели она забывала обо всем, кроме своего удовольствия, а потому даже не подозревала, что супруг не разделяет ее восторгов. И вот они приехали в Арьеж, и на паперти местного собора она увидела молодую женщину такой солнечной красоты, что рядом с ней остальным дамам оставалось либо любоваться ею, либо проклинать ее.
– Это правда, – промолвил Гильем глухим голосом. – Я сам узнал правду недавно, хотя подозрения у меня появились еще зимой. Недавно Анжелина с мужем приходили ко мне в беседку поговорить. Мои догадки подтвердились. Леонора, ты должна понимать, что это означает. Четыре года назад мои родители принудили меня отказаться от этой девушки, потому что отец ее был простым сапожником, а мать – повитухой, о которой говорили, что это по ее вине в усадьбе умер ребенок. Но это были пустые слухи, я знаю точно. И представь, что пришлось пережить Анжелине!