И ничего не помнил наутро. Абсолютная пустота.
Я пытался рисовать свои сны. Но выходила сплошная нелепица и скука.
Для записей нужна бумага. У деда Гриши ее было – завались. Не какой-нибудь в клеточку или в линеечку (а то и совсем позорной, в косую линеечку), а настоящей – белой. Только на такой мог писать Конан Дойль. И, конечно, – чернилами. Только на такой мог родиться настоящий детектив – чтобы все ахнули. Но не рождался.
И тогда я придумал писать с натуры. То есть с дедушки.
Дело в том, что дед Гриша был экспертом. И распутывал очень хитрые дела. У него была своя миссис Хадсон – Бабаня. Она была непохожа на Рину Зеленую (которая бывала в нашем доме, но еще не ведала, что станет хозяйкой дома на Бейкер-стрит). У дедушки был свой Ватсон – по фамилии Манукян. Когда они работали за столом в нашей комнате, мне не разрешали говорить. Совсем.
Но я не терял времени напрасно. Решив написать детектив, я внимательно наблюдал за работой экспертов. И подслушивал.
– Разогреемся для начала?
– По сто армянского с лимончиком?
– По сто пятьдесят, Гриша, легче пойдет.
– Закусим?
– Обижаешь.
Из серванта доставали коньяк и рюмки, из холодильника – майонезную баночку с засахаренными лимонными дольками.
– Можно мне одну? – уж больно вкусные.
Дед манит пальцем, выдает дольку и прикладывает палец к губам. Всё, молчок, понимаю.
Холмс и Ватсон – Финкель и Манукян то есть – чокаются и медленно выпивают по первой. Холмс улыбается. Он всегда улыбается после первой. А Ватсон делает так смешно – бровями. Миссис Хадсон немного хмурится и уходит на кухню. Я запоминаю – потом запишу.
Выпив по первой, сразу наливают по второй, смотрят друг на друга странно и пьют, не чокаясь.
Потом берут по лимонной дольке. И со вздохом разливают по двум рюмкам последние сто грамм.
Эксперты пьют молча. Так и запишем.
Они убирают со стола. Развязывают тесемки на папках и достают документы.
Подсматривать нельзя. Я тихонько играю в своем углу. И подсматриваю.
Там страшные фотографии, знаю. Дед надевает очки, берет их по одной, глядит внимательно и передает Манукяну. Потом вторую. Третью.
(Сейчас он это скажет!)
– Ну, всё ясно.
(Сказал!)
– Что тебе ясно, Гриша?
– Давай писать заключение.
Очень я люблю, когда так.
И они пишут. Манукян смешно сопит.
И вот, экспертиза готова.
Манукян выходит с дедом в коридор. Берет свою шляпу и зонтик. И уходит.
Из кухни возвращается