– Рилана?
Эвелин встала, почувствовала, как твёрдо ноги стоят на поверхности скалы, с наслаждением потянулась, распрямляя застывшие члены. Провела рукой по волосам, откидывая их назад.
– Решение принято?
Решение было принято задолго до этого момента, с внезапной ясностью поняла Эвелин. Она знала, какой выбор сделает, прежде, чем ей предложили выбирать. Убить себя – значит лишить надежды, а надежда – жизнь.
Эвелин не могла отказаться от жизни – даже если за неё следовало расплатиться смертью.
Упругой пружинящей походкой подошла к мосту, поставила правую ногу на край. Сделала первый шаг.
Второй.
Третий.
Мост обратился в прах, и Эвелин рухнула вниз.
В ту же секунду её пронзила острая чёрная боль, и девушка беззвучно закричала, захлёбываясь кровью. Кровь хлестала во все стороны, тело горело жгучим мучительным пламенем. «Так вот что такое смерть… – мелькнула мысль в угасающем сознании. – Это огонь».
– Огонь – твоя смерть и жизнь, ты – солнце этого мира, – послышался сверху ясный голос. – И чем скорее ты осознаешь это, тем лучше. Это единственный шанс выжить. Гори!
– Хвост духа! – Впечатляющий размерами кулак с размаху ударил по трёхмерной голограмме. – Ещё одна Нэйра, будь они трижды прокляты!
Джафаридос выругался и снова врезал по изображению рыжеволосой девушки, окутанной огнём. Оно испуганно моргнуло и исчезло.
– Ненавижу!
Расправившись с ни в чём не повинной голограммой, Джафаридос принялся широкими шагами мерить гулкий зал, в котором проходили Советы Духов Земли. В дни Советов зал был набит битком, и тогда казалось, что теснее его в мире нет. Однако сейчас стояло затишье, и кроме самого Джафаридоса в зале находились всего две особы.
Одной из них была невнятная фигура, закутанная в длинный призрачный плащ с огромным капюшоном. Нижняя часть лица скрывалась под лёгкой чёрной тканью. Виднелись только глаза – блестящие, светло-красные, хищные. Руки призрак прятал под плащом, но внимательный наблюдатель мог бы разглядеть контуры короткого меча под эфемерным материалом.
Увидев вторую особу здесь, Изабелла бы очень удивилась. То был не кто иной, как её новый знакомый по имени Люк. На самом деле его звали Лир, и – да, это был тот самый Дух, кто первым заметил воплощение Недалионы. Вокруг его тела развевалось то же тёмное одеяние, что и во время их встречи, а в руках Дух небрежно вертел миниатюрный до смешного кинжальчик, похожий скорее на пилочку для ногтей. Взгляд Лира выражал нетерпение в сочетании со смиренным почтением и неотступно следовал за фигурой Джафаридоса, шагавшей