– Хватит. Воспоминания убьют тебя, Рилана!
– Убьют меня? – Вскинула голову, резким движением отбросила липкие, намокшие красноватые пряди с лица, гневно взглянула на говорившую. Белая птица – это уже совсем, совсем другое воспоминание. Сейчас оно казалось ничтожным. – Да я уже умерла! Я была последней, я видела их всех! Они все умерли, понимаешь? И я осталась одн…
– Я сказала, хватит!
Бедная рыжая голова будто взорвалась. Боль от ментального удара стёрла мучительные воспоминания и во мгновение ока исчезла, забрав их с собой.
Девушка медленно поднялась с земли и огляделась. Пейзаж был достоин внимания – настолько, насколько его достоин кошмарный сон.
Ломаные линии чёрных острых скал. Алое до боли, кровавое небо. Сухой жаркий ветер. Серые паутинные нити в раскалённом воздухе.
До самого горизонта простирается каменистая пустыня, изрезанная множеством оврагов: широких и узких, коротких и длинных, извилистых и прямых. Дно каждого оврага усеяно острыми металлическими шипами размером с копьё. Смертоносные окончания зловеще блестят в алых небесных лучах. В нескольких сотнях метров стоит величественное здание, похожее на дворец. Высокая дверь гостеприимно распахнута, а от белых стен исходит приятный свет, но добраться туда можно лишь по узкой дорожке из хрупких и ненадёжных на вид бревенчатых мостов.
– Обернись, Рилана, – властно произнесла кружащая в небе белая птица.
Девушка и не подумала повиноваться. Ей было страшно: пейзаж вокруг вселял чувство безнадёжности, – но она не привыкла так легко отступать. Вдобавок она вспомнила совсем недавнее прошлое, и к этой птице появилось несколько хороших вопросов.
– Меня зовут Эвелин, – сказала девушка.
– Звали, – поправила птица. – Цепляться за человеческое имя – весьма предсказуемо. Впрочем, это едва ли помешает тебе завершить Испытание. Я буду звать тебя Риланой, так как не приемлю лжи.
– Ага, так значит, это всё же Испытание, а не кошмарный сон!
– Неужели ты сомневалась? – описав красивый полукруг, птица изящно опустилась на землю и, склонив голову на бок, взглянула на девушку.
– Мне в том пожаре особо некогда было думать, знаешь ли, – насупилась Эвелин. – А после него… Я что-то ничего не помню. Но я…. Я могу стоять! – она торопливо оглядела своё тело и обрадовалась: – И руки целы!
– Разумеется. Позволить тебе умереть до выполнения Испытания неправильно, ведь тогда бы ты не смогла сделать выбор, а без него всё теряет смысл.
– Выбор? – насторожилась девушка. – О чём это ты?
– Оглянись.
На этот раз Эвелин послушалась. В открывшемся зрелище не было ничего особо страшного, но сердце ухнуло в пятки. На расстоянии вытянутой руки, доверчиво хлопая глазками и держась за руки, стояли четверо детей. С левого края была та самая пятилетняя девочка, которая погибла вместе с Эвелин в горящем доме.
Девушка отшатнулась.
– Это… Это…
– Это