Только кому со стороны-то смотреть? Сквозь темень ночную, да лесную чащу.
Но дотащили они колымагу до места. Перун им помог или крепкое воеводино словцо? Теперь уж не важно. Главное, что на место станину доставили.
– Колеса крепите, – Асмуд легко спрыгнул на землю. – Брус, бревна и канаты вот здесь, у кустов, складывайте. Да поосторожней. Не поломайте ненароком.
– Егри, – подозвал он к себе десятского из личной охраны конунга, когда воины исполнили приказание. – Ты со своими людьми здесь оставайся. Если кто ближе, чем на два десятка шагов подойдет – убей.
– Понял, ярл, – кивнул десятский.
– Остальным – спать! – велел старый варяг и пошел прочь.
И все воины направились к становищу, посреди которого в своем шатре мирно спал каган Киевский Игорь Рюрикович.
10 июля 942 г.
Утро обещало быть погожим. Ветер разогнал тучи, и Природа вспомнила о том, что в Древлянской земле середина лета. Прижгло бор жаркое солнышко. Пар повалил от сосен и дубов. От истосковавшейся по теплу земли.
– Хороший денек, – сказал малинский посадник. – Может, поживем еще? – спросил он ратника, стоящего у бойницы, но не стал дожидаться ответа.
Он прошел по крепостной стене и задержался на площадке башенки, прикрывавшей ворота в город. С нее открывался отменный вид на реку, переправу и лес на том берегу.
Еще недавно посадник любил по утрам подниматься сюда, чтобы полюбоваться рассветом и вознести кощуны и требы Покровителю. Теперь же он знал, что там, за рекой, стоит полянское войско и варяжская дружина волка-Ингваря. От этого было гадко на душе. Гадко и противно. Отвернулся посадник от башенной бойницы. Посмотрел на малинский стогнь.
А здесь, одетые во все чистое (вдруг что не так, как же в нечистом перед Даждьбогом предстать?) мирники готовились отражать вражеское нападение. Все, от мала до велика, трудились на оборону.
Кто-то костры разжигал под большими чанами, наполненными водой. Не понравился вчера захватчикам кипяток. Не любят, видать, шпариться. Кто-то стрелы каленые и простые в вязанки вязал и мальцам раздавал, чтоб те стрелкам подносили.
А какая-то дородная баба на костерке похлебку варила. Мирно так. Буднично. Оно и понятно. Бой – боем, а есть захочется. Проголодаются защитники, так ничего. Вот и похлебка готова. Кушайте, сил набирайтесь.
А вон старик на солнышке приснул. Улыбается во сне, может, молодость ему снится. Так пускай. Не потревожил бы кто…
Вздохнул посадник. Тяжело вздохнул. Хороший денек нынче Даждьбоже послал. В такой день и помирать не хочется.
– Болярин, – услышал посадник.
Обернулся.
Ратник молодой, только усишки пробиваться начали, его зовет да на переправу рукой указывает.
Взглянул посадник, а на переправе человек. Не воин. Обычный огнищанин. Свой. Древлянский. Бредет по пояс в воде, а сам руками размахивает. Дескать, не стреляйте за ради Покровителя.
– Не стрелять! –