Но мне ничего этого не нужно. Я знала своего мужчину и все, чем он занимался, еще до того, как поняла, что готова принять мужа.
После того, первого дня я виделась с ним ежедневно. Он приходил просить моей руки, встретился с матерью, посватался еще раз и примерил кольцо. (Он встал на колени, чтобы дать его мне!) Он даже научился хорошо разговаривать на языке этой страны, хотя и медленно. Когда он делает ошибку, то так очаровательно хмурится, что я готова расцеловать его. Его самой главной ошибкой было – и остается до сих пор – то, что он ставит слово, обозначающее действие[60], в самый конец предложения, так что мне приходится ждать, затаив дыхание, чтобы понять, в каком направлении движутся его мысли.
Когда его нет рядом, я очень скучаю по нему. Долгими часами я смотрю на свое кольцо и чувствую свет его маленького голубого камешка. Однажды я увидела своего мужчину на улице. Он не заметил меня, потому что я стояла на втором этаже и смотрела на него сверху вниз. Медленно, словно стражник, он прошел мимо моего дома, понурив голову и погрузившись в печальные мысли. Я поняла, что ему плохо без меня, но и мне было плохо без него, и я от всего сердца пожелала, чтобы день нашей свадьбы наступил поскорее.
Девушка не должна думать о том, как будет делить постель с мужчиной, за которого собирается выйти замуж. Но перед глазами у меня все время стоит вот такая сцена: огромный шар земли медленно вращается вместе с нашей кроватью, а мы слились на ней воедино и тоже вертимся, словно флюгер.
И еще один образ я бережно хранила в памяти, образ его лица, которое было мне знакомо еще до того, как я его увидела. Я и подумать не могла, что когда-нибудь выйду замуж за чужеземца! Тем не менее его лицо вовсе не казалось мне незнакомым, совсем наоборот. Иногда оно напоминало мне о родственнике, в которого я была влюблена совсем еще ребенком, который умер или ушел далеко-далеко, а потом наконец вернулся. Иногда оно вызывало у меня в памяти мою первую куклу: она была такой гладкой, розовой, округлой и прекрасной, что мне всегда хотелось прилечь рядом с ней и смотреть ей в глаза до тех пор, пока меня саму не сморит сон.
Когда до свадьбы остался всего один день, я вообще не видела его. Но, лежа в постели в ту ночь, я почувствовала, как его ласковый поцелуй пришел ко мне по собственной воле.
Благородный вельможа Доменико Цорци, которому уже меньше чем через час донесли о событиях в fondaco, потребовал бумагу и чернила. Он написал короткое послание братьям-немцам, поздравив их с монопольным правом и попросив включить себя в список подписчиков первого издания.
– Никому не будет вреда от того, – сказал он вслух, – что мы проявим доброту к этим