Комиссар тоже позавтракал, что, впрочем, не избавило его от неприятного привкуса во рту, и решил пройтись до работы пешком. На площади Республики он зашел в бистро и заказал бокал белого вина. Затем, вопреки привычке, купил все утренние газеты. На набережную Орфевр он поспел как раз к летучке. Пока коллеги отчитывались перед шефом, Мегрэ, почти их не слушавший, рассеянно поглядывал в окно, на Сену, рассматривал прохожих на мосту Сен-Мишель. Потом задержался, чтобы переговорить с шефом с глазу на глаз. Тот сразу понял, что дело исключительное.
– Что стряслось, Мегрэ?
– Неприятности!
– По службе?
– Нет. Давненько в Париже не было так спокойно. Вот только вчера вечером мне лично позвонил один министр и попросил заняться делом, которое мне не нравится категорически. Но пришлось согласиться. Просто не было другого выхода. Я предупредил его, что переговорю с вами, не вдаваясь в детали.
Начальник судебной полиции нахмурился.
– Что, неприятное дело?
– Весьма!
– Как-то связано с трагедией в Клерфоне?
– Да.
– И министр просит вас заняться этим делом в частном порядке?
– Президент в курсе.
– Что ж, больше мне знать и не надо. Делайте свое дело, старина, раз нет другого выхода. Только будьте осмотрительнее.
– Постараюсь.
– Люди понадобятся?
– Человека три-четыре точно понадобятся. Они не будут знать, о чем именно идет речь.
– А почему он не обратился в Совет национальной службы безопасности?
– А вы не понимаете?
– Понимаю. Поэтому и беспокоюсь за вас. Ну… Что поделаешь!..
Мегрэ вернулся к себе в кабинет, заглянул в инспекторскую.
– Жанвье, не подойдешь на минутку?
Потом, обратив внимание на Лапуана, который явно собирался уходить, поинтересовался:
– Есть что-нибудь важное?
– Нет, шеф. Текучка.
– Передай кому-нибудь все дела и дождись меня. И ты тоже, Лукас.
Затем Мегрэ закрылся в кабинете с Жанвье.
– Есть задание, старина. Не нужно будет никаких письменных отчетов, и вообще ни перед кем, кроме меня, отчитываться не нужно. Но любая неосторожность в этом деле может нам дорого обойтись.
Жанвье улыбнулся. Шеф доверял ему важное и деликатное дело, инспектор был доволен.
– У министра общественных работ есть секретарша по имени Бланш Ламотт. Возраст – около сорока трех лет.
Комиссар вытащил из кармана черную записную книжку, сверился с записями.
– Я не знаю, где она живет и в какие часы работает. Мне нужно знать побольше о ее образе жизни. Чем занимается вне министерства, с кем видится, куда ходит. Нельзя допустить, чтобы она или кто бы то ни было заподозрил, что ею