О старой ведьме он решил пока не говорить. Даже Магнусу, которому доверял больше, чем себе.
Глава 4
– Теперь ты настоящий дракон, Максимус.
Мальчик открыл глаза и резко сел. Стояла глубокая ночь, весь дом вместе с хозяевами и слугами мирно спал, и Максимус слышал только собственное прерывистое дыхание и яростный стук сердца. Та фраза, от которой он проснулся, была частью сна, но прозвучала она так ясно, будто кто-то произнёс её, стоя возле кровати. Максимус слышал её далеко не впервые, но в этот раз граница между явью и сном оказалась настолько размытой, что мальчик, глядя в окно, никак не мог понять, проснулся он или всё ещё спит.
Осознав, что это всё же реальность, Максимус упал головой на подушку и натянул на себя одеяло до самого носа.
«Кто ты, та, что с любовью говорит со мной? Кто ты, тот, чьи крылья ношу я за своей спиной? Что за меч так неистово требует моя рука? И чьи слова порой без ведома срываются с языка?»
Младший наследник не сразу сообразил, что невольно высказался в стихах, и, подскочив на кровати точно ужаленный, он бросился искать в темноте листок бумаги. Ручка оказалась лежащей в ящике стола, и Максимус спешно, криво, прыгающими буквами набросал на листе те четыре строчки, которые вылетели из головы сразу же, как только мальчик поставил последний знак вопроса.
«Отлично, теперь и стихами заговорил. Я скоро так с ума сойду, честное слово».
Он потянулся к ящику стола, чтобы положить ручку на место, но пальцы вдруг дёрнулись, и красивая золочёная письменная принадлежность выпала из них. Правое запястье сковала резкая обжигающая боль, будто на него надели раскалённый железный браслет, и Максимус так закусил нижнюю губу, что по подбородку устремилась вниз алая капля крови.
«Снова…»
Тонкая кожа нестерпимо горела, и казалось, будто кто-то царапал её тупым гвоздём изнутри. Впервые это случилось около трёх недель назад, и сегодня приступ боли дал о себе знать в четвёртый раз.
«Чего ещё мне ждать от наследия драконов? Что ещё я должен вытерпеть прежде, чем узнаю правду? Как бы я хотел заставить эту ведьму рассказать мне всё раньше срока! Но моё обещание… О, боги, дайте мне терпения и сил!»
Максимус устремился взглядом в открытое окно. Ночь стояла безлунная, только точки звёзд изредка мерцали, и громкий стрёкот кузнечиков нарушал городскую тишину. «Огненный браслет» немного «остыл», стало полегче, и юный маг вернулся к себе в кровать, но болью сон как отшибло, и, разочарованно взглянув на часы на стене, что показывали без четверти три, Максимус снова покинул тёплую постель. В мягких тапках он вышел в коридор и бесшумно пробрался мимо спальни брата на просторный балкон. Там он уселся с ногами на широкую скамью и ушёл, когда первые лучи восходящего солнца озолотили Башню Совета магистров.
Около семи утра Максимус провалился в какой-то нелепый сон, и в десять его разбудила