– Вон там твой друг, – подозрительно произнесла она.
– Знаю.
Она косилась на Ангуса, пока он не развернул лошадь в другую сторону и не скрылся за гребнем горы. Но Амелию не покидало отчетливое ощущение, что далеко он не уедет. На протяжении всего путешествия он будет рядом, наблюдая из тумана, вонзая в нее невидимые клинки злобы и недоброжелательства. Она только надеялась, что он не собирается, улучив момент, задушить ее, когда Мясник утратит бдительность.
Они долго ехали в полном молчании. Лошадь размеренным шагом шла по каменистой тропе, Амелия покачивалась в седле, и ее начало клонить в сон. Она уронила голову на грудь, потом резко ее вскинула, встряхиваясь и изо всех сил борясь со сном. Но тут Мясник накрыл ее лоб ладонью, которая показалась ей удивительно мягкой.
– Положи голову мне на плечо, – произнес он.
Девушка хотела воспротивиться, но от недосыпания у нее кружилась голова, и она решила, что будет разумнее подчиниться. В таком измученном состоянии она все равно ни на что не была способна.
В следующий миг она уже спала, и ей снился бальный зал, в котором играл оркестр и мерцали свечи. Амелия танцевала, и ее окутывал аромат роз и духов. Ее волосы были напудрены, но она накрасила губы чересчур яркой красной помадой и морщилась от боли в ногах. Натертая кожа вздулась волдырями, казалось, что в тесные туфли ей насыпали горячих углей. Преодолевая боль, она танцевала менуэт за менуэтом.
А потом вдруг оказалось, что она летает, подобно птице. Взмывая над верхушками гор, она окуналась в облака. Может, она умерла? Она в раю?
Амелия вздрогнула и проснулась. Ее сердце бешено колотилось, она не понимала, где находится. Наклонившись вперед, она вцепилась в чьи-то сильные и уверенные руки, которые не позволили ей свалиться с лошади.
Негромкий стук копыт вернул девушку к реальности. Все вокруг было незнакомым: и шатер из ветвей и листьев над головой, и яркое небо. Они ехали через лес; мягкая, поросшая мхом земля заглушала стук копыт. Среди ветвей щебетала стайка каких-то птиц.
– Я долго спала? – спросила Амелия.
– Больше часа, – отозвался Мясник.
– Больше часа? Этого не может быть!
– Может. Ты стонала и произносила мое имя. Ты повторяла: «О да, Дункан, да, да. Еще, еще…»
Амелия нахмурилась, покосившись на своего похитителя через плечо.
– Ты лжешь. Я никогда такого не сказала бы, и я не стала бы называть тебя по имени. Для меня ты просто Мясник.
– Но сегодня утром ты узнала, как меня зовут. Ты не забыла?
– Конечно, не забыла, но я не стала бы называть тебя по имени во сне. Разве что прощаясь, прежде чем выстрелить тебе в голову из пистолета, который ты носишь за поясом.
Он усмехнулся. Его тело непринужденно покачивалось в такт движению лошади.
– Ты права, девушка. Я сознаюсь. Ты не вздыхала и не произносила