На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят. Том III. Державин. Лермонтов. Фет. Тютчев. Крылов. Владимир Леонов. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Владимир Леонов
Издательство: Издательские решения
Серия:
Жанр произведения: Книги для детей: прочее
Год издания: 0
isbn: 9785448305269
Скачать книгу
достоинство – быть предельно откровенным, не скрывать своего простодушья, своей искренности и своей удивительности – мир скучен только для скучных людей

      «Я любил чистосердечье» – признавался Гаврила Романович. И вовлекал сердце в органическую область совести, непреходящей жизненной ценности: важно не место, а независимость Духа

      Заявлял всенародно: «Не умел я притворяться, на святого походить». Давая нам, современником, право прочитать его лиру в дерзком ключе, всеядной ассоциативной образной призме:

      «Изменник перед Христом, он неверен и Сатане»

      Он таким и вошел в простонародную память, простодушный в своих достоинствах и пороках: самодовольный, грубый, лукаво – льстивый, капризно – жеманный, плотоядный, биологически чувственный.

      Он как бы говорил: «Я вот такой, какой есть, я не стесняюсь самого себя, я естественен, бери меня таким, каким я есть».

      Он не хотел быть бесенком, пусть и «золотушным».

      Не хотел быть мелким и извиваться, путаться под ногами. В мутной стихии всеобщего идолопоклонства, он – бес. Одаренный, бесстрашный, волевой.

      Жизнь для него была палладиумом его души, оазисом его сердца, к которому он непрерывно направлял, словно по легендарному шелковому пути, караваны мыслей, чувств и настроений. Мудрец сказал однажды: «Мы легко прощаем другим их недостатки, ибо это наши недостатки»

      Державин порой любовался своей непристойностью, смаковал ее как предмет гастрономии, как пищу, грубочувственно:

      «А ныне пятьдесят мне было… прекрасный пол меня лишь бесит… Амур едва вспорхнет и нос повесит».

      Лукавый секретарь Екатерины, грозный губернатор, слащавый сенатор, надменный министр и одновременно патриарх, окруженный многочисленными чадами и домочадцами, стадами и овинами.

      А вот он властный вельможа, заставляющий ждать в приемной:

      «…жаждут слова моего:

      А я всех мимо по паркету

      Бегу, нос вздернув, к кабинету

      И в грош не ставлю никого».

      И народную массу считавший чернью: «Чернь непросвещенна и презираема мною».

      Да, такая откровенность царедворца сравнима с мужеством воина на поле битвы. Именно ее впустил в свою душу, «алого цвета зарю», Есенин.

      Единственное препятствие, встреченное им на пути – смерть, возможность уничтожения, превращения в ничто. Препятствие было непреодолимым – и это упрямец Державин понимал. Хотя и негодует, возмущается вихрем, топает ногами – он не хочет мириться, он отказывается принимать смерть!

      Льются, буквально низвергаются горестные сентенции, да так, что Всемирный потом кажется детской затеей:

      Вся наша жизнь не что иное,

      Как лишь мечтание пустое.

      И обрушивается металл булавы на наковальню души истерзанной:

      Иль нет! – тяжелый некий шар

      На нежном волоске висящий…

      ***

      За три дня до смерти Гаврила Романович Державин буквально трубой Иерихонской «прогрохотал» на все миры и окраины его своим откровением,