Причислял Лермонтова к числу «эгоцентрических натур», считал, что в «Герое нашего времени» Лермонтов изобразил «патологию собственной души» и что «печоринское», оно же и «лермонтовское», в психологии людей 1830—1840-х годов встречалось нередко».
На наметившуюся тенденцию к порицанию Печорина Герцен откликнулся статьями «Very dangerous!» и «Лишние люди и желчевики», в которых предлагал исторически оценивать роль «лишних людей». Считал, что это был прогрессивный и необходимый для последующих поколений этап истории.
Считал Лермонтова центральной фигурой в поэзии послепушкинского периода; говоря о второй половине 1830-х годов в статье «Герой нашего времени», назвал Лермонтова в числе «сильных художественных талантов, неожиданно являющихся среди окружающей их пустоты». В статье «Стихотворения М. Лермонтова» высказал идею «субъективности» лермонтовской поэзии, то есть наличия в ней «внутреннего элемента духа», позволяющего поэту выразить не только свои чувства и переживания, но и все, чем живет человечество.
Детство
Герб рода Лермонтовых с девизом: «SORS MEA JESUS» (Судьба моя Иисус)
Михаил Лермонтов родился в Москве 3 (15) октября 1814 – го, в дворянской семье, и вырос в селе Тарханы (ныне Лермонтово), в Пензенской области. Своими корнями род Лермонтовых упирается в полумифического шотландского барда 13-го века, Томаса Лермонта, по преданию, со слов Вальтера Скотта, обладавшего даром провидца.
Отец прозаика, Юрий Петрович Лермонтов, женился на 16 -летней Марии Михайловне Арсеньевой, богатой молодой наследнице известного аристократического рода Столыпиных.
Ранняя смерть материи и конфликт, рассоривший его отца и бабушку Е. А. Арсеньеву, вследствие чего отец подчинился требованию состоятельной Арсеньевой и разрешил ей увезти сына Михаила к ней на родину. Воспитывался у бабушки Елизаветы Арсеньевой в ее родовитом имении Тарханы.
На развитие Михаила сыграла его болезненность. Мальчик страдал золотухой из-за ослабленного иммунитета, но со временем «привык побеждать страданья тела» и с головой погружаться в собственные грезы.
Елизавета дважды возила внука на Кавказ, на воды, в 1819 – м и 1820 – м. Летом 1825-го, когда здоровье мальчика стало ухудшаться, семейство отправилось к минеральным источникам в третий раз. Поездки оказали сильное впечатление на мальчика, впоследствии написавшего, что для него «кавказские горы священны».
В детстве ведет потаенный лирический дневник с подражанием Байрону, где чужие, зачастую антиномичные, контрастные формулы служили выражением его блуждающей в поисках возвышенного идеала души. Романтический образ отца и семейная распря отразились позднее в драмах: «Люди и страсти», 1830, «Странный человек», 1831.
Лермонтов и Пушкин.
Несмотря на их «невстречу», Лермонтов действительно находился под впечатлением от романтических поэм Пушкина и под их влиянием создал несколько своих собственных. Например,