Как я и думал, мать Веры, не стесняясь в выражениях, разнесла по всему поселку, что Анкерманов родственник по ночам ходит к Нинке. Мишкины родители удивленно разводили руками – какой-такой родственник. Стали расспрашивать Мишку. Ну, а тот придумал историю о парне из города, но ему не очень поверили. Нина теперь вообще не выходит из дома, потому что все показывают на нее пальцем.
– А ты, правда, был у Нины ночью? – краснея, спросил Мишка.
– Был я или не был, это уже не имеет значения! Имеет значение то, что я наделал много глупостей, и из-за меня могут пострадать невинные люди! Какой же я дурак! Как я мог так увлечься и забыть, в какое время я попал! – я схватил Мишку за руку, – Ты прочитал мои книги?
Он кивнул.
– Забудь все, что там написано! Отдай мне их обратно!
Михаил вынул книги из дальнего ящика.
– Слышишь! Забудь все! – и я исчез в шкафу.
Дома я не мог найти себе места. Перед глазами стояла Нина. Едва дождавшись ночи, я снова вернулся к Мишке в комнату. Он лежал на диване, но не спал.
– Т-с! – сказал я ему, – Я пошел к Нине.
– Тебя могут увидеть!
– Я осторожно!
Задними дворами я добрался до Нининого дома и тихонько постучал в окно.
– О, Господи! Сережа! – прошептала она, открывая раму.
Я ловко впрыгнул и обнял ее.
– Я думала, что больше не увижу тебя!
Она плакала и обнимала меня, а я чувствовал себя последним негодяем. Мы провели волшебную ночь. На рассвете я собрался уходить.
– Не говори никому обо мне, – целуя, попросил я, – Это опасно.
Она испуганно посмотрела на меня:
– Опасно? Для тебя? Ты… агент?
– Нет, нет! Я не шпион и не агент! Я не могу сказать тебе правду. Я только прошу, никому не говори обо мне. Это, действительно, опасно! Опасно для тебя!
Я выпрыгнул в окно и услышал ее тихий голос:
– Я тебя еще увижу?
– Не знаю! – сказал я и еще раз поцеловал ее.
Возвращался я теми же окольными путями, но мне не повезло. В конце улицы я заметил возвращающихся с ночной смены людей. Кажется, среди них были Верины родители.
Нину арестовали. От этой новости у меня подкосились ноги. Я дней пять не появлялся у Мишки, и теперь сидел у него на диване в полуобморочном состоянии.
– Но, это еще не все! – тяжело вздохнул Михаил. – Каким-то образом она пронесла с собой в камеру яд, и когда ее хотели вызвать на допрос, она была уже мертва.
Я плакал навзрыд и, кажется, был близок к истерике.
– Мишка! Я тебя прошу! Пойдем со мной! Здесь ты погибнешь! Все погибнут! Господи! Они все погибнут по моей вине!
Мишка покачал головой.
– Нет! Я останусь! Должен же кто-то сказать всем правду!
– Какая правда! Сегодня или завтра за тобой придут, и у тебя не будет яда! Ты будешь объявлен сумасшедшим! Тебя обвинят в шпионаже! Пойдем со мной! Я не знаю, как я объясню твое присутствие