Откуда ни возьмись появился карточный столик, и Амабель принялась раскладывать на его зеленом сукне перламутровые фишки. Сесилия попросила не рассчитывать на нее, и Селина, которая с удовольствием сыграла бы, но взяла себе за правило во всем следовать примеру сестры, заявила, что считает лото смертельно скучной игрой. Чарльз никак не отреагировал на ее слова, но, проходя мимо фортепиано к большому инкрустированному деревянному ларцу, чтобы достать оттуда карточки, наклонился к Сесилии и что-то негромко сказал ей на ухо. Леди Омберсли, с тревогой наблюдавшая за происходящим, не могла слышать, что он произнес, но у нее упало сердце, когда она заметила, что Сесилия покраснела до корней волос. Однако тут же поднялась со стула и подошла к столику, заявив, что так и быть, сыграет с ними партию-другую. Соответственно, тут же смилостивилась и Селина, и через несколько минут обе молодые леди шумели ничуть не меньше своих младших родственников и смеялись так самозабвенно, что сторонний наблюдатель наверняка счел бы, будто одна напрочь забыла о своем возрасте, а другая – об уязвленном достоинстве. Леди Омберсли смогла, наконец, отвести взгляд от стола и завела оживленную и приятную беседу с мисс Аддербери.
От Сесилии мисс Аддербери уже знала о грядущем приезде Софии и жаждала обсудить его с леди Омберсли. Она вполне разделяла чувства, которые предстоящее событие вызвало у миледи, поддержала ее сожаление о той печальной ситуации, в которой оказалась девочка, в пять лет оставшаяся без матери, согласилась с ее планами устройства и размещения Софии и, расстроившись при упоминании о беспорядочности ее воспитания, выразила уверенность, что она окажется милой и приятной девушкой.
– Я всегда знала, что могу на вас положиться, мисс Аддербери, – сказала леди Омберсли. – Теперь я буду спокойна!
Правда, мисс Аддербери понятия не имела, в чем миледи намерена на нее положиться, но уточнять обстоятельства постеснялась, что оказалось весьма кстати, поскольку и сама миледи об этом не догадывалась, пробормотав слова благодарности исключительно из желания сделать собеседнице приятное. Однако мисс Аддербери разразилась бессвязными восклицаниями:
– О, леди