Колокольчик звякнул, когда женщина распахнула перед ними калитку. На входной двери и окнах – решетки. Что касается собственной безопасности, то миссис Витейкер не полагалась на волю случая. А если бы нарушитель попытался преодолеть первую линию обороны, то в дело вступило бы старое доброе топорище из гикори.
Дом оказался идеально чистым. В воздухе витал лимонный запах мебельной полироли. Внутреннее убранство состояло из старой мебели, украшенной вязаными салфеточками. Полочки ломились от сувениров. Диван, обитый шотландкой в стиле семидесятых, и стул, явно купленный на распродаже. Два больших полосатых кота сидели на подоконнике у распахнутого окна, греясь на солнышке.
– Он записан в адресной книге, – сказала Мейвис, подходя к маленькому письменному столу, стоявшему в столовой. – Я записала его под именем Владетельное Ничтожество. Даже имени его вслух произносить не хочу.
Пожилая женщина положила топорище на обеденный стол, затем, повернувшись к письменному столику, подняла адресную книгу, лежавшую у телефона.
– Сразу предупреждаю: он грубиян. Никакого уважения к людям, за исключением его банкира. Я его спросила: «А что, если этот извращенец заберется однажды ночью ко мне и нападет?» Этот хам ответил, что такая старая сука, как я, может только мечтать о том, чтобы на нее напал извращенец. Никаких шансов! Можете представить?
– Просто возмутительно, – заявил Хикс. – У некоторых людей совсем плохо с воспитанием.
– И не говорите, – сказала пожилая женщина, поправляя очки. – Я ответила, что он может поцеловать мою старую морщинистую попу. Короче говоря, Владетельное Ничтожество и есть Владетельное Ничтожество.
Мендес записал номер телефона и имя его владельца в блокнотик, страницы которого соединялись пластмассовой спиралью.
– Он сказал, что не его дело следить за Балленкоа. Пусть этим занимается полиция.
– А полиция здесь часто появляется? – спросил Мендес.
– Сначала они часто заезжали, но потом, когда извращенец пригрозил подать на них в суд, прекратили. Им все равно, если он убьет юную леди из средней школы или эксцентричную старую соседку. Боже упаси! Надо же, он собирался подать в суд на город! Плохо, что в наши дни у преступников больше прав, чем у законопослушных граждан.
– Но, насколько нам известно, тут мистер Балленкоа никогда не попадал в неприятности. Или у вас другие сведения? – спросил Хикс.
Старуха нахмурилась, явно раздосадованная.
– Ну… не знаю… Возможно, он и затевал что-то еще до того, как я улетела в Австралию.
– С чего вы решили?
– За неделю до моего отъезда возле его дома останавливалась незнакомая машина, – сказала Мейвис Витейкер. – Мне это не понравилось. Один день машина стояла у бордюра на противоположной стороне улицы, как раз напротив дома. Я подошла к ней и спросила у мужчины