Он сделал паузу, вглядываясь в ее лицо в поисках каких-либо признаков понимания или принятия. Когда она не отвергла его предложение сразу, он продолжил.
– Что, если я принесу тебе ужин сегодня вечером, после того, как мы закончим? Ничего особенного, просто что-нибудь простое и питательное.
Глаза Леды расширились, пока руки методично завязывали пучок на затылке. Закончив, она склонила голову в бок, как заинтересованный кот.
– Это предусмотрено корпоративной этикой? – иронично спросила она, облизнув губу из-за сухости во рту. Солнечный свет застилал павильон, отбрасывая лучи на их фигуры на коленях у ваз с цветами.
Брови Гадеса слегка нахмурились от резкого, ироничного тона Леды. Он слышал скрытую нотку подозрения и недоверия в ее голосе и знал, что она настороженно отнеслась к его внезапному проявлению доброты. На самом деле, он не мог винить ее. На ее месте он мог бы чувствовать то же самое – такое внимание со стороны начальства было крайне подозрительным, особенно для смертных. В подземном мире с этим было как-то попроще.
– Нет, не предусмотрено, – сказал Гадес с намеком на ироничное веселье в его богатом, глубоком голосе. – Но опять же, я никогда не был тем, кто строго следует правилам. Особенно, когда дело доходит до заботы о людях, которые усердно работают на меня.
Он слегка откинулся назад, его высокая фигура все еще сидела на корточках рядом, когда он встретился с ней взглядом своих пронзительных фиалковых глаз. В них была теплота, искренность, которая противоречила его суровой внешности, и Леда почувствовала, как в ее груди вспыхнуло что-то похожее на искру надежды. Или изжога. Тут трудно разобрать.
– Послушай, Леда, – мягко сказал Гадес, понизив голос до более интимного тона. – Я знаю, что мы знакомы не очень долго, и я знаю, что иногда могу показаться… напрягающим. Но я искренне забочусь о твоем благополучии. И если для меня принести тебе что-нибудь перекусить – способ заставить чувствовать тебя комфортно, то я это сделаю.
Он сделал паузу, тщательно обдумывая свои следующие слова.
– Я делаю это не для того, чтобы быть милым или завоевать твое расположение. Я делаю это, потому что так правильно. И я надеюсь, что однажды ты это поймешь.
Гадес протянул руку и нежно убрал выбившуюся прядь волос с лица Леды, заправив ее за ухо. Его пальцы на мгновение задержались, касаясь нежной кожи щеки, прежде чем он отстранился.
– Я буду здесь до закрытия, – сказал он, вставая и отряхивая свои темные брюки. – А потом я принесу тебе что-нибудь поесть. Договорились.
Леда до конца рабочего дня заняла себе разборкой старых букетов: она копалась в усохших стеблях и начавших умирать бутонах – задумчиво откладывала одно от другого в разные чашки,