Когда до ближайшего дерева оставалось с десяток шагов, от зеленой массы ветвей отделилась человеческая фигура. Мужчина спрыгнул на землю и пошел навстречу путникам, которые замерли среди желтых метелок оленьей сыти, слушая бесконечную песнь крылатых травяных блох. В рощице укрывался схрон – последний рубеж племени у порога непредсказуемых и опасных ничейных земель.
– Храни вас предки, – чуть кивнул юношам охотник в лыковой накидке с вплетенными зелеными веточками.
– И тебя, старший, – ответил дозорноу Зимер. – Мы идем в дом Матери Всех.
– Мне ведомо. Вас трое, это больше, чем один, но все равно маловато. Почему совет отправил вас этой дорогой? Почему не водой?
– Отец Племени так решил…
– Ветер третий день дует с восхода. Лодки старейшин пойдут веслами. Могут не успеть ко дню даров, – добавил Савин.
Охотник поглядел на молодого рыбака с сомнением, но спорить не стал. И вновь обратился к собрату охотнику.
– Ты хорошо знаешь дорогу?
– Да старший, – кивнул Зимер, – я помню. Нижняя тропа. Переправа у Гусиной Ноги.
– Верно, верхняя идет по краю пустошей. Там… сам знаешь. А нижняя через холмы вдоль Ольхового ручья и к переправе. Развилка на третьем знаке. Первый вон там. Видишь? – охотник указал каменную пирамидку на вершине соседнего холма.
– Да старший.
– От пятого знака пойдете на восход. И, раз уж вы идете через холмы, то смотрите под ноги, смотрите вокруг, смотрите вверх, слушайте ночь, пробуйте ветер. Пока не доберетесь до переправы. Там Крачки вас проводят. Что ж, легкого пути, скорого возвращения. Храни вас пращуры. – И, взмахнув на прощание рукой, охотник скрылся в тени деревьев.
Чем дальше уходили путники, тем ровнее становился лик земли. Холмы расплывались и оседали, превращаясь в широкую равнину. Керны, кучи камней, становились все выше и реже, но видно их было издалека. Кое-где еще встречались островки леса.
Непривычным к простору охотникам так и не удалось ничего добыть. Осторожные степные зайцы и куропатки без труда ускользали от них. Долго не попадалось и подходящего места для ночевки. Редкие, заросшие кустарником балки с ручьями на дне были слишком сырыми, а открытые всем ветрам вершины и склоны непривычными и бесприютными.
Темно-багровый небесный лик почти утонул за бирюзовой лентой окоема, когда они, наконец, нашли себе пристанище.
Недалеко от того самого, пометившего развилку, пятого путевого камня, притаилась неглубокая ложбина, окруженная сухим кустарником. На дне, устланном толстым одеялом сухой травы, угадывалась старая проплешина кострища.
Зимер дотошно осмотрел стоянку, и все вокруг нее, а Зоул тем временем развел костер, благо топлива для него было больше чем достаточно. Савин же принялся рыться в мешках, доставая припасы.
– Мне