Но Лука замахал на меня руками, поднес палец к губам и выглянул в коридор, проверяя, не подслушивают ли нас.
Вернувшись, он сказал:
– Так-то, Сань, не вопрос. Но я сам с ней только недавно познакомился…
– Серега, ты не понял, – перебил его я.
– Кажется, я нашел недостающее звено в теории Дарвина. С ним все встает на свои места. Представь, что Древо Познания Добра и Зла существует! Я нашел его! Только растет это Древо вниз кроной, раскинув свои ветви в земле. На поверхность выходят лишь его плоды: грибные тела, грибы. Само же Древо является грибницей, живым, разумным организмом, обладающим собственным интеллектом. Я тут подумал, что если первая Ева была женской особью обезьяны, она съела эти грибы лишь потому, что искала пищу. Грибы начали создавать обучающие образы, Ева накормили ими самца, назовем его Адамом. Они ели, учились. Вскоре грибы научили их задаткам речи. И так животные, которые управлялись до этого лишь инстинктами, начали обретать разумность. Те же племена, у кого возможности есть грибы не было, так и остались обезьянами по сей день.
Лука сидел за столом, погруженный в глубокие раздумья. Затем снял очки и начал их протирать тряпкой со стола, которая заменяла ему полотенце.
– Это Нобелевской премией пахнет, Сань! – воскликнул он.
– Так вот, Серег, я вот к чему веду-то. Если взять сейчас обезьяну и кормить ее грибами, как думаешь, совершит она эволюционный скачок?
– Бозон Хиггса, Сань, нам найти в пустом холодильнике не светит, думаю, мы сможем развить и подтвердить эту на первый взгляд безумную теорию. Ведь Бог запретил им есть плоды с этого Древа, они ослушались, и теперь грибы правят Миром… интересно…
– Вся сложность, Серег, в том, чтоб создать для чистоты эксперимента все необходимые условия. Другими словами, чтоб обезьянке самой приходилось добывать пищу, обустраивать жилище…
– Ну, с этим, Сань, проблем то не возникнет, думаю. Я сейчас без работы, временно, мне и самому кушать хотца…
Лука снова провалился в свои мысли.
– Серег, я гляжу, ты не один, давай позже словимся, не хочу вам мешать.
– Да, Сань, давай, нужно будет сначала на себе проверить эти чудо-грибы.
И он отправился к своей Джоконде.
Я обулся и зашел в его комнату попрощаться. Девушка сидела на том же месте, таинственно улыбаясь.
«Восхитительно», – подумал я про ее улыбку.
– Ладно, Серег, я пойду. Так что насчет мартышки?
Услышав мой вопрос, девушка заметно оживилась, ее глаза засверкали и… она широко улыбнулась. Я, как стоял, так и замер на месте, как вкопанный. У нее не было зубов.
– Так вас будет двое, мальсики?
Луку это ничуть не смутило, меня же и след уже простыл.
Лука, старый прохиндей! Я выбежал к лифту, не в силах удержаться от хохота.
Старый извращенец, мальсик нашелся, в лысине вечность отражается, а все туда же… Я выбежал из дома Луки, с больным от смеха