Добавляйте книгу в отложенное, чтобы быстро ее находить, делитесь оценкой и впечатлениями в отзывах – мне ценно ваше мнение 😊🙏
***
Кому интересно, визуалы героев в моих соцсетях: Телеграме и ВКонтакте
Глава 2.
Всю следующую неделю я не нахожу себе места. Хожу мумией, отмалчиваюсь, много слушаю МакSим и еще больше Билли Айлиш. Проклинаю Бархатова. Ни один человек в мире, кажется, не может доставить мне одновременно столько счастья и столько страданий.
Мама с папой косятся на меня и шушукаются между собой. После ссоры со Славой я вернулась домой в паршивом настроении и в пылу накричала на них, попросила меня больше не беспокоить. Вот они и боятся. Так лучше. Не хочу им рассказывать, что Слава меня бросил. Не сейчас. Позже. Когда это и так станет очевидно.
С Ксюней мы практически каждый день видимся в школе. Перед началом года Марина Антоновна попросила нас разгрести коморку. Мы выносим мусор, убираемся, красим мебель. Из всего драмкружка нам помогают только Валентин, Кузьмин и Еловская.
Ксюня оправдывается.
– Я ему говорила, что надо сразу тебе сказать, – ворчит она, пыхтя. – А он такой, типа, все равно не поступлю, так поссоримся впустую. Типа, если поступлю, тогда и решим.
Мы вместе тащим дубовую тумбочку на улицу, чтобы покрасить.
Летом мы с Ксюней почти не виделись, потому что она ездила в языковой лагерь на Мальту. Столько впечатлений оттуда привезла, а еще розовые волосы и золотой загар. И вымахала сразу сантиметров на десять, кажется. Наверное, росла весь год, но я как-то не замечала. А через два месяца разлуки это резко бросилось в глаза. Похудеть – не похудела, но, вытянувшись, стала казаться стройнее. Теперь чертовски привлекательна. Я обзавидовалась. Потому что я вот ни на сантиметр не выросла. Все такая же низкая и тощая. А у Бархатовых красота, очевидно, в генах.
– Ага. Решим, – обида теснится в груди слишком плотно, все слова сами выдавливаются. – Он сам все давно решил. Меня даже не спросил.
Ксюня смотрит на меня с сочувствием. Спасибо, конечно, но это не обезболивает.
– Он просто надеялся, что, если поступит, то ты поймешь. Ну, раз шанс такой выпадает, типа надо пользоваться, – говорит она осторожно, когда мы ставим тумбу на землю, и утирает пот со лба.
– Типа куда я денусь, да? – я выпрямляюсь и смотрю Ксюне в глаза. Она их прячет. – Да дело даже не в этом. Не сейчас, так мы потом расстанемся. По-любому. Он сам не заметит, как его там какая-нибудь стерва охомутает. А я – страдай?
Я поднимаю лицо к небу. Оно хмурится. Тучи кучкуются, как перед грозой. Ливануло бы уже. Смыло бы меня с этой чертовой земли.
– Будто так ты не страдаешь, – цокает Ксюня и разворачивается обратно к школе. Нам надо вернуться за красками.
Я вздыхаю. Да, она права. Я и так, и так страдаю. Мне просто без Славы плохо, где бы то ни было. Но я уверена, что будет гораздо хуже, когда узнаю, что у него