– Да что тебя так пугает в высоте, в конце-то концов? – спросил однажды Симон.
Но объяснить страх было трудно. Альме казалось, что тело просто знало, как много может пойти не так, если не стоишь на земле прочно. Симон тогда потёр нос, задумался и пробормотал что-то неразборчивое о том, какая это ирония, что именно его дочь боится высоты. А потом покачал головой и сказал, что так оно, пожалуй, даже безопаснее.
Ровно в двадцать минут шестого Альма услышала, как по гравийной дорожке подъезжает автомобиль. Не надо было даже смотреть на часы, чтобы узнать время. Если в 17:20 отец не приехал бы домой, это бы означало, что не Симон опаздывает, а часы спешат.
Переобувшись в тапочки, он сделал то же, что и всегда: пошёл проведать Альму.
– Привет! – сказал он, заглядывая в комнату. – Хорошо день прошёл?
Альма, как всегда, кивнула.
– Славно, славно. Ужинаем через час. Что скажешь, если я приготовлю свою фирменную пасту?
– Отлично, – коротко отозвалась Альма. Не то чтобы она любила фирменную пасту Симона, обычные спагетти с томатным соусом, но это блюдо они неизменно ели каждую среду.
Довольный Симон исчез на лестнице. Вскоре послышалось бряцание кастрюль и сковородок на кухне. Альма уже мысленно вернулась к урокам, как тут случилось нечто из ряда вон выходящее: в дверь позвонили.
Альма резко обернулась. В последний раз она слышала дверной звонок… да нет, она даже припомнить не могла когда.
И снова в доме воцарилась мёртвая тишина. Никто не двинулся открывать дверь, как сделали бы все обычные люди. Может, Симон уже забыл, что полагается делать в таком случае?
Диииин-доон.
Позвонили снова, и на этот раз звонок раздавался дольше, будто тот, кто настойчиво жал на кнопку, знал, что они дома.
– Я… э… я открою! – неуверенно крикнул Симон с первого этажа. Альма выбежала в коридор, за ней следом – Бёрре. Она остановилась перед лестницей. Отсюда можно было наблюдать за дверью, оставаясь скрытой от глаз пришедшего.
Симон как раз подошёл к двери и нажал на ручку.
– Добрый ве… – голос его замер.
Он резко захлопнул дверь и отступил назад. Шаг, ещё шаг. Он был ошарашен, даже не заметил, что пятится прямо на комод. Альма собиралась крикнуть и предупредить его, но было поздно: Симон налетел на комод у стены. Он схватился руками за воздух, пытаясь удержаться, но ничего не вышло. Комод завалился, увлекая с собой всё: и Симона, и ключи, и несколько Альминых фото, висевших на стене, цветочный горшок и вазочку с конфетами. С оглушительным грохотом всё оказалось на полу.
Симон растерянно огляделся. Упёр руку в пол, пытаясь подняться, но снова рухнул с тихим стоном.
– Ну полно, Симон, – раздалось из-за двери.
Ага, это женщина,