вспомни: совсем недавно было светло,
нынче тьма сплошная, словно как из нутра,
снегом забито ослепшее напрочь стекло
ни звука – внутри и снаружи – заживо замело,
ни мысли – что было, что будет – нет
что жив до сих пор – считай, повезло,
хотя непонятно, какой это свет
я тебя и себя потерял, кажется, навсегда,
зачем мне память, если впереди – ноль?
если даже завтра – года?
если сладчайший сироп – соль?
сверху сыпется – снег или пепел?
заметая всего меня
вход в иное ясен и светел —
я выхожу – прочь из огня
ФЕВРАЛЬ
на Тойме
это было на исходе лета,
Тойма жёлтой ивою одета,
в тёмной чаще бродит Шурале,
чёрный коршун дремлет на скале
я тогда узнал твои рябины,
я тогда узнал судьбу Марины,
и в Елабуге, я помню, что тогда
не было ни там, и никогда
справедливости, спокойствия и сна,
только горе неизбывное сполна
тени пленных длинной вереницей
стаями кружатся в небе птицы
первый снег нашёптывает слёзы,
предстоящие реальные угрозы,
юность шепчет сладко «наплевать!»,
мне туман над Тоймой не поднять…
в ожидании
какая поздняя осень —
я уже не могу согреть
своею рукою бокал
холодного и белого вина
памяти хрусталь
режет мою память
о тех, кого любил
и люблю до сих пор
я захлёбываюсь
молчаньем ушедших
и милых, а, может, быть,
это просто слёзы
осень, какая жестокая осень…
скоро ль зима, что уносит
и нас и наши печали,
туда, где белым-бело?
как рушатся памятники
мои слова рассыпятся по буквам,
теряя смыслы, красоту и ритмы,
и сквозь века – лишь тихий звук к вам,
почти беспамятный, как листопад неслышный
и гордый внук склавина или чукчи,
друзья степей, плавучих льдин и Сочи,
вокруг костров, дубовых ли, плакучих
не пропоют мои стихи полночи
нерукотворны строки и идеи,
они через меня, без имени, пришли,
они толпой безумной не владели,
поскольку пела из пустыни их Лилит
уходим мы, невзрачные для завтра,
тенями тусклыми, как мысли ни о чём,
и наши песни – лишь бессмысленные мантры,
которые мы даже не поём
мои похороны
и лишь вороны одинокие
кричат охрипло на ветвях
навзрыд оплакивая прах,
что, мол, ушёл не в сроки я
и так тоскливо в сером небе —
каких ещё надежд нам ждать?
и только мёртвым – благодать,
всем остальным – нужда о хлебе
сотрётся память –