В один из дней он не пришел. Просто не сел. Катя вошла в вагон, как всегда, но его место пустовало. И внезапно в груди сжалось.
Она пыталась убедить себя – бывает. Работа, дела, поздняя ночь. Но внутри – тревожное эхо.
А утром следующего дня он снова был. И, усевшись рядом, сказал:
– Прости, что вчера не написал. Мы не договаривались писать, но… я думал о тебе весь день.
Катя улыбнулась. Но заметила – он выглядел уставшим. В глазах была тень.
– Все в порядке?
Он покачал головой.
– Матери стало хуже. В больнице. Я был с ней. Ночью тоже. Ты… не пугайся, если я вдруг снова исчезну.
Она взяла его за руку. Без слов. Просто так. И не отпустила до самой их станции.
Он крепче сжал ее пальцы.
Это было начало. Начало чего-то нового. Без обещаний. Без громких слов. Но с тем редким ощущением, что рядом – человек, которого не боишься пустить ближе.
Весна пришла незаметно. В электричке стало светлее – утренние лучи проникали сквозь мутные окна и рисовали на лицах пассажиров мягкие тени. Катя сидела у окна. Рядом – Андрей. Его рука легко касалась ее пальцев, и ей не нужно было слов, чтобы понять: они здесь, вместе, и этого достаточно.
Прошел месяц с того дня, когда он взял ее за руку в ответ на ее молчаливую поддержку. Они не называли друг друга «пара». Не строили планов, не подписывали ни одного «мы». Но в этом молчаливом пространстве между двумя сиденьями было больше близости, чем в любых публичных объятиях.
Они все так же ездили вместе. Пили кофе из термоса, обсуждали книжные обложки, фильмы, людей из соседних вагонов. Иногда молчали. Иногда смеялись. Иногда спорили. Он делился новостями о матери – стало лучше, но наблюдение продолжалось. Она рассказывала про новый проект на работе и то, как начальник впервые за два года сказал «молодец».
И однажды Катя осознала: утренние поездки перестали быть ритуалом выживания. Теперь они были частью чего-то большего. Чего-то, что росло между ними – без шума, но уверенно.
В пятницу он сказал:
– Я нашел для нее дом ближе к Москве. Переезжает на следующей неделе. Думаю… теперь я смогу больше быть здесь. С тобой.
Она только кивнула. Но в груди – как будто расправились крылья.
А потом было воскресенье. Не электричка. Не офис. Просто утро. Он позвал ее в город – погулять по парку, зайти в книжный, выпить кофе не из термоса, а из фарфоровой чашки. Катя долго выбирала, что надеть. Не потому, что хотела понравиться, а потому что впервые за долгое время хотела чувствовать себя красивой. Для себя. И рядом с ним.
Они встретились у станции – без поездов, но как будто по привычке. Он протянул ей тюльпаны. Жёлтые. И сказал:
– Просто потому что ты весна.
Она засмеялась. И подумала, что счастье, возможно, именно в этом – в простом, тихом, не надуманном.
После прогулки они зашли в книжный. Она выбирала томик рассказов, он – кулинарную книгу для мамы. Потом – кафе. Обычное. Без мрамора и цен, витающих выше облаков. Она пила чай, он – капучино,