Дорогая Джули.
Сегодня Анселю восемь месяцев. Он такой пухленький, складки на его ножках будто из теста. У него уже два зуба, торчат как маленькие косточки.
Я все время вспоминаю, как однажды летом мы отправились на окраину участка, где растет дикая малина. Джонни клал ягоды прямо в ротик Анселю, ладошки Анселя покраснели от сока. Они были похожи на счастливую семью с открытки, и я, глядя, как они играют, чувствовала какую-то отрешенность. Словно птичка, сидящая на дальней ветке. Или один из кроликов Джонни, подвешенный за лапки.
Дорогая Джули.
Знаю-знаю. Много времени утекло. Сейчас снова весна. Ансель ходит и лезет куда ни попадя. Он порезал руку о какой-то строительный инвентарь во дворе, и, конечно, началось заражение. У него был жар, но Джонни сказал: «Никакой больницы». Ты же знаешь, я не верю в Бога и все такое, но я была как никогда близка к тому, чтобы обратиться к молитве. Скоро наступит лето – ты знаешь, как это бывает. Я даже не помню последние несколько недель. Как будто я все их проспала.
Дорогая Джули.
Научилась ли ты водить? Знаю, мы обещали друг другу, что научимся вместе. Надо было сделать это, пока у нас была такая возможность. Я не покидала участка с тех пор, как родился Ансель – ему уже почти два года, представляешь?
Вчера Джонни взял Анселя на охоту в лес. Я сказала ему, что Ансель еще слишком мал. Когда они вернулись, у Анселя были фиолетовые пятна на руках.
Джули, видела бы ты, какой формы эти синяки. Будто от пальцев.
Все началось с малого. Мелочи, на которые легко не обращать внимания. Рычание Джонни, сердито захлопнутая дверь, сжатое запястье, щелчок по уху. Ладонь, игриво шлепающая ее по щеке.
Когда Лаванда очнулась, Анселю было три года. Их дни и ночи тянулись долгой, однообразной чередой, время засасывало в одинокую пустоту фермерского дома.
Душным днем иссушающего лета Ансель ушел в лес. Лаванда, стоя на коленях, возилась в саду. Когда она оторвалась от увядающих георгинов и обнаружила, что двор пуст, солнце висело высоко в небе. Она понятия не имела, как давно Ансель ушел.
Ансель не был красивым ребенком, и даже милым его нельзя было назвать. У него был массивный лоб и слишком большие глаза навыкате. В последнее время он стал подшучивать над Лавандой. Прятал лопатку, когда она готовила, наполнял ее стакан водой из туалета. Но сейчас все было по-другому. Раньше он никогда не выходил один за пределы поля.
Лаванду захлестнула паника. Она стояла у кромки деревьев и кричала, звала Анселя, пока не сорвала голос.
Джонни дремал наверху. Он заворчал, когда Лаванда перевернула его на спину.
– Чего?
– Ансель… – задыхаясь, выпалила она. – Он убежал в лес. Джонни, ты должен его найти.
– Успокойся, – кисло дохнул на нее Джонни.
– Ему три года. –