Внутри! И никто не мчится задерживать, никто не вглядывается с озабоченным выражением лица в незнакомца. Похоже, Голливуд, привидевшийся мне накануне, тоже решил взять выходной. Скрипнула позади решетка – пиджак прорывался следом; я торопливо сбежал по невысоким ступенькам во двор, и голова нырнула в иномировое подполье. Как же хорошо! Чужие полы, стены, окна, двери остались где-то там, выше, а я опять вернулся в нормальность.
Проводил взглядом торопливо шагающего в сторону административного крыла незнакомца – ради кого он так вырядился в выходной день, хотел бы я знать? Впрочем, какая разница? Мне – туда, к неприметной, ничуть не изменившейся за год двери.
Идти не хотелось – так хорошо было здесь без каких бы то ни было видений, но и торчать посреди пустого двора тоже не с руки – повсюду камеры, и если даже никого мой визит не встревожил, это не значит, что можно расслабиться, будто я один в целом мире. Все же задержался, неторопливо пряча пропуск в карман и щурясь на солнце, нависшее над городом. Почти как тогда. Даже не верится, что прошло так мало – кажется, за это время моя жизнь успела совершить полный оборот. Я чувствовал себя совершенно другим человеком, нимало не похожим на того беззаботного парня, что последний раз пробегал по этому скучному дворику год назад.
Ступеньки наверх вознесли меня над чужим полом. Я еще не прошел дверь реакторной, но уже очутился в совершенно новом для себя помещении, и оно немного напрягло – с одной стороны, я почти ничего не видел – пол земной реакторной скрывал своего собрата там, но я не видел вообще ничего больше. Похоже – большой зал, мое куцее зрение не добивает до стен и потолка или потолок прячется над земным, лишь стойкое ощущение, что пространство вокруг подернулось легкой, слегка красноватой тенью. Там точно нет естественного света, темно, но не до конца – что-то отбрасывает нераспознаваемый отсвет, будто отблеск от застывшего костра. Что за черт? Какого еще костра? В здании?
Хорошо, что никого нет, спокойно постоял, привыкая к ощущениям. В любом случае, что бы ни пряталось там, я пока не нашел ничего необычного, разве что отблеск этот казался смутно знакомым.
Опять пропуск, писк приемника, щелчок замка. Стараясь сохранять видимость неспешной деловитости, прошел в реакторную.
Помещение залито слепящим после сумерек коридора светом солнца. Яркие параллелепипеды наискось расчерчивают полы, облизывая жадным жаром фундаменты оборудования. Сами реакторы прячутся в прохладной тени, отчего видишь только черно-желтое пространство, расчерченное, как предупредительная окраска тяжелых балок на заводе. Эх, научиться бы читать такие символы! Сама природа