– А может, в этого пальнуть, кто над вами сейчас?
– Над нами? – Зайка опять была вся внимание – к услугам Казанцева, и тот прямо расцвел улыбкой, зачастил словами.
– Ну да! Этот… депутат. С красной мордой и зубами искусственными. Чуть из окошка не выпал – так руками машет. Вроде бы мне, хотя никто меня с ним не знакомил.
– С красной мордой, говоришь… Не познакомили? Ну что ж – вот сегодня и познакомишься. Не забудь адрес. Жду.
Тяжелая золотистая портьера за окном номера наконец задернулась. Для этого блондинке с медным отливом пришлось поднять руки и потянуться так волнующе, что Федор, собравшийся было опять лечь на живот, так и не смог сделать этого. Он еще несколько мгновений сверлил взглядом окно в здании напротив, а потом тяжко вздохнул – бесплатного кино больше не будет. Теперь же настало время действовать рукам. Потому что рядом испуганно, и даже вроде бы восхищенно воскликнул что-то неразборчивое наемный убийца. Федор машинально отпустил телефон из рук и схватил лежащий рядом моток с остатками скотча. Одним движением он оторвал сантиметров пятнадцать клейкой ленты и залепил ею уже готовый разразиться криком рот киллера. Полоска была достаточно широкой, чтобы закрыть собой и весь рот, и темные, аккуратно подстриженные усы.
Федор на мгновение задержал на них взгляд, невольно позавидовав незнакомцу. Он сам не раз пытался завести подобное украшение, но все его попытки неизменно заканчивались одним – Галчонок при виде клочковатых кустиков под его внушительным носом в какой-то момент начинала неудержимо хохотать и Казанцеву приходилось сбривать это безобразие.
Он еще раз посмотрел в прицел, чтобы разочарованно вздохнуть – все то, что происходило сейчас за занавесями, было теперь недоступно взгляду. Федор опять посмотрел на киллера – как раз в тот момент, когда последний, с выпученными, словно у морского окуня глазами, яростно мотнул голову влево, затем вправо. Потом он замотал головой так неистово, что Казанцев всерьез забеспокоился за состояние его шеи. Однако характерного хруста позвонков (знакомого Федору по кинофильмам) ни Казанцев, ни киллер не дождались. Скотч не выдержал-таки подобного обращения и отлетел, едва не залепив в полете правый глаз Федора. Отлетел, кстати, вместе с усами.
– Ни фига себе, – в который раз за день удивился Федор, – баба! Киллер-баба!
– Ты что, идиот?! – тяжело переводя дыхание, спросила тетка, продолжая вращать выпученными глазами, – не видишь, у меня насморк?
– Нет… Да.., – невпопад ответил Казанцев.
– Что «да» – действительно идиот? – опять спросила незнакомка, удобнее устраиваясь на кровати, что сделать было не так просто, учитывая связанные руки и ноги.
– Да – значит не вижу, что насморк, – обиделся Федор, – а будешь