– Нет, – поправил себя Казанцев как-то отстраненно, – музыку он слушает, но совсем не из «Сибири», а из больших мохнатых наушников, к которым тянулся проводок от телефона… как там его. Кажется, айфон? Пятый или шестой?
Для Федора эти слова были лишь приветом из телевизора, от рекламных роликов, и не более того. Сам он уже пятый год пользовался двухсимочным «Самсунгом», удачно купленным по дешевке в отделе подержанных телефонов.
Незнакомец был одет в камуфляжную куртку и штаны, темные носки… Казанцев пошарил по полу, и нашел обувь – высокие берцы, аккуратно приставленные к кровати. И опять что-то колыхнулось внутри, вызвав непроизвольное шевеление в паху. Первым побуждением Федора было неслышно развернуться и броситься из квартиры вон в поисках другого, более надежного убежища. Он наверное и поступил бы так, будь у него в запасе хоть сколько-нибудь приличная одежка. Увы – вся его одежда, включая семейные трусы синего цвета, кисла сейчас в единственном Гошином тазу, щедро посыпанная стиральным порошком. Из единственной пачки, кстати. Казанцев даже бросил осторожный взгляд назад, в коридор, где на самодельной вешалке висело лишь какая-то грязная тряпка. Зато у двери стоял готовый к новым битвам дипломат. Эта готовность тут же передалась Казанцеву. Дипломат был привычным оружием; оказавшись в руке Казанцева, он придал своему новому хозяину и уверенность в собственных силах, и способность ринуться в бой.
И Казанцев ринулся – осторожно, чуть ли не на цыпочках прокравшись в комнату и огибая кровать справа. В последний момент незнакомец увидел что-то краем глаза, а может – просто почувствовал чужое присутствие. Но не успел повернуться к Федору; только спина, обтянутая камуфляжем, напряглась, когда рука, вооруженная тяжелым дипломатом, резко опустилась. Дипломат привычно врезался, теперь на аккуратно стриженный затылок.
Волос на нем было достаточно много, даже слишком много, на взгляд Федора. Так что ни перелом черепа, ни даже серьезное сотрясение мозга незнакомцу не грозили. Вот раздражения и злости, когда он очнется, будет ему не занимать. И на кого они выплеснутся, догадался даже Казанцев. Поэтому он забегал глазами по скудно меблированной комнате в поисках веревки, разорванной на полосы простыни, и тому подобных подручных средств. Вспомнил даже о тряпке, сиротливо висящей на вешалке в коридоре; тут же отверг эту мысль. Тряпочкой можно было связать разве что куклу. А тут – он шустро пробежал взглядом по уткнувшемуся в свою винтовку бессознательному незнакомцу –