XVI
Велимира переехала в комнату Бринхилд. Для нее поставили кровать и сшили одежду. Велимира была рада чувствовать себя своей в этом доме, где царила любовь. Ее не было видно с первого взгляда, но на то она и любовь, чтобы быть скрытой от посторонних глаз. Йорген не обнимал жену, а Фрейя не называла мужа «милый» или «любовь моя». Но достаточно было послушать, как меняются их голоса, когда они говорят друг с другом, и увидеть, как они смотрят друг на друга, чтобы понять, как они любят. Йорген не хвастался своими детьми, не восхищался ими, но, когда он говорил о них, в его глазах светилась гордость. Фрейя часто была строга с дочерью, но, когда она заплетала ей волосы, в ее движениях скользила материнская нежность. Такая же нежность звучала в ее голосе, когда она пела Хэльварду или Бринхилд. Каждый вечер вся семья собиралась за ужином. Обсуждали самые разные темы: когда лучше сеять или что приготовить к приходу гостей. Тольке о войне за столом никогда не говорили.
Йорген и Фрейя знали, что Велимира хочет остаться у них, и уже считали ее почти родной, но решения своего пока не объявляли. Из обрывочных фраз домочадцев Велимира поняла, что усыновление здесь – что-то совсем особенное и непростое. Велимира в страхе ждала. При каждой возможности она старалась угодить хозяевам и отблагодарить их. Она шила, стирала, убиралась, помогала с готовкой и скотом.
Животные жили в большом хлеву и принадлежали всем жителям деревни сразу. Ухаживали за ними по очереди: кормили, расчесывали, выводили пастись. Около деревни простиралось безграничное поле. Оно было условно разделено на пастбище со свежей зеленой травой, возделываемые земли, приятно пахнущие весной, и тренировочную площадку. Велимира теперь все свободное от домашних дел время проводила на улице. Гуляла вдоль берега, смотрела, как тренируются воины или как мирно жуют молодую траву коровы. Но больше всего ей нравилось смотреть на море. Почему-то, спустившись по выдолбленной в скале лестнице, сидя на гальке и глядя, как волны одна за другой разбиваются о скалы, она чувствовала себя ближе к дому.
Кончалась весна. Поля засеяли, снег растаял. Бринхилд сказала, что здесь не бывает тепло. И правда, все жители кутались в меховые плащи и носили воротники. Велимира ходила в голубом платье, которое сшила для нее Фрейя.
Она пока не знала в деревне никого, кроме своих благодетелей, а также Кэриты, Матса и Сумарлитра. Велимира уже хорошо говорила на местном языке, но все равно каждый день ходила к Сумарлитру. Они с Матсом жили в ветхой лачуге на самом краю деревни. У них было всего две комнаты: в одной стояли стол и кровать Сумарлитра, а в другой – кладовой – спал Матса. Несмотря на тесноту, в их доме было всегда тепло и уютно. Здесь стихал шум боев, слышно было только, как в очаге потрескивают поленья. Тихими вечерами они сидели и разговаривали. Сумарлитр рассказывал истории из своей юности, припоминая что-то. Старик любил рассказывать о прошлом. О боях, в которых участвовал, о своих друзьях. У него был талант. Талант и изумительная память. Иногда Велимира и Матс говорили вдвоем.