– Пыли-то! – нахмурился Коввил при виде такого отношения к древнему источнику знаний. – Сборник гравюр, ты сказал? Да что мы в ней разглядеть сможем?
– Слишком маленькая, ты считаешь?
– Конечно.
– Ну смотри.
Освобожденная от груза внезапно заискрившихся пылинок книга, вопреки подозрениям Коввила, на глазах начала увеличиваться в размерах. Маан подхватил второй рукой враз отяжелевший конволют и, видя взгляд обомлевшего друга, рассмеялся:
– Древняя магия, Ковв, древняя магия.
– Это ж сколько ей веков-то?
– Много, – поманив друга кивком головы, Маан развалил на столе разбухшую до неприличия книгу. – Темновато здесь, – недовольно буркнул он и, отыскав глазами потухшую лампу, повёл в её сторону ладонью – та вспыхнула, накрывая стол ярким пятном света. В восхищённых глазах Коввила заиграли отражения огонька в лампе. – Древние знали толк в магии, – сопел Маан, увлечённо перелистывая страницы. – Тут тебе и охрана, и размеры подобающие, вес опять же приемлемый. Как ты думаешь, все эти книги сохранились в таком виде? – Маан облизал подушечки пальцев. – Не одна тысяча лет прошла… Знаешь, что помогло греолам продержаться последние годы, перед тем как Ткавел смилостивился над просителями и создал колодец Уино?
– Камни Тор-Ахо?
– Как ты догадался?
– Это же очевидно, Огненный! Надо быть полным идиотом, чтобы не понять куда ты клонишь.
– Созданный Алу’Вером амулет, долгое время, пока ещё мир был полон Уино, считавшейся сущей безделицей, наконец-то послужил греолам… А! Вот, смотри, нашёл, кажется.
На представшей их взору гравюре был изображен молодой греол в тёмном одеянии с импозантной внешностью, длинными волосами и благородными чертами лица. Он стоял у атанора, держа перед глазами овальный сосуд с множеством спиральных ответвлений, и всматривался в его мутное содержимое. Маан провёл тыльной стороной ладони по пергаменту, словно смахивая пылинки. «Алу’Вер Великий создаёт тинктуру огненного золота. Внизу стояла дата: 756 год от снисхождения на Ганис», – гласила витиеватая подпись.
– Не то. – Маан послюнявил палец и перелистнул страницу.
– Ты погляди, какой молодец! – воскликнул Коввил. – Эти даты… они что? Не пойму… По календарю Кироффе?
– Нет, это древнегреольские хронографы, – Маан задумался. – По Кироффе был бы минус 595-й год, по Зарокийскому от рождения Аравы… – задумался ещё, но ненадолго. – Выходит, аж минус 4981-й. Вот, дальше смотри… Что тут у нас? Ага: «Исторический момент создания и утверждения…» Ан нет. Снова мимо. Погоди, сейчас я её найду, – Маан азартно листал книгу. – Вот! Смотри.
На гравюре был изображён всё тот же Алу’Вер, перед которым находились три карибистолы22. Ещё две великий первооткрыватель держал в руках. Повсюду, в углах и на свободном пространстве, как это обычно бывает на подобного