К последнему году обучения из сотни одаренных остались лишь четырнадцать человек. Трое панатомов, остальные ткачи и зельевары.
Да-да, целители получали дар, который определял их дальнейшее направление.
1. Те, кто работал исключительно с трупами – панатомы.
2. Те, кто создавал зелья, противоядия, поршки и разные эликисры- зельевары.
3. И те, кто, мог сипользовать эликсиры, зачаровывать нити, сращивать кости и собирать людей по кусочкам – ткачи.
Время летело быстро. Годы учебы в Целебриуме стали для меня настоящей школой жизни. Приют был беговой дорожкой, а Целебриум – отвесной скалой. И до вершины осталось совсем чуть-чуть…
– Киана? Что ты здесь делаешь?
Я резко обернулась.
В проеме, сотканном из теней и ведущем в подземелье панатомов, стояла Серена Шарси, дочь наставника Шарси. Миловидность ее лица обманчива – от отца ей достались не только густые пшеничные локоны, но и цепкий, как у ястреба, взгляд, и хмурые брови. Темно-зеленый целительский мундир облегал ее точеную фигуру, подчеркивая безупречность линий.
– Кое-кого жду, – ответила я, крепче сжимая корзину с чистыми полотенцами. Нас осталось немного к выпускному году, но с Сереной Шарси мы так и не смогли найти общий язык. То ли из-за разности миров, то ли из-за мужчины, на которого мы обе бросали взгляды.
Заметив корзину в моих руках, Серена удивленно вскинула брови, и на ее лице промелькнула насмешка.
– Решила в прачки податься?
Я то, нет. Но мне нужен был предлог. И она все поняла.
– Может, и так, тебе какое дело?
– Киана, зачем ты ищешь с ним встречи? Неужели не понимаешь, он не заинтересован в тебе. Если было бы по-другому, вы давно были бы вместе.
Слова больно царапнули душу. Серена, несомненно, была права, однако из всех парней академии только он всегда был вежлив, обходителен и внимателен. Может, поэтому он мне нравился? Может, этим и цеплял? Да, он был порой холоден, как лед, и излишне сдержан, но его забота, если это можно так назвать, подкупала.
– Серена?
Из глубины подземелья послышался мужской голос. А через мгновения в закатных лучах показалась темная фигура. Я с замиранием наблюдала, как он выходит на свет.
Длинные черные волосы стянуты в низкий хвост, тонкие губы тронуты тенью загадочной усмешки, прямой нос, высокий лоб и острые, словно выточенные, скулы. Он походил на падшее божество, восставшее из небытия, являя миру лик мертвенной красоты и утонченного благородства.
– Киана…
Вот он, Киран Триггви, самый таланливый панатом академии. Высокий, стройный, отстраненный. Он слишком выделялся на фоне парней. Его часто путали с девушкой, а когла понимали, что он парень, то были