Зельда Мамбург завернула протезы в тряпицу и бережно переложила их в распахнутый банковский сейф, напоминавший удлиненный ящичек.
– Я нажму на твой говенный значок – но при всех. Остальным явно нравятся твои выходки, нет? Или ты думал, нижняя ячейка ничего не сказала Зельде Мамбург?
Улыбка на лице Вика застыла как приклеенная.
– Такой обворожительной бестии сложно угодить, госпожа Мамбург. Но я постараюсь.
Мотнув головой, Вик подхватил сейф, убедился, что он надежно заперт, и поместил его в ячейку. Подергал для убедительности дверцу и подал клиентке локоть правой руки. Зельда Мамбург даже не посмотрела в его сторону. Она уже шаркала к выходу из хранилища, посверкивая глазами за вуалеткой.
Вик тоже шагнул в океаническую тьму. Как и прежде, он тщательно фиксировал любые изменения, но иллюзорный потоп уходил без каких-либо последствий. На этом берегу реальности остались только блестевшие ракушки – обращенные к Вику глаза молчаливых сослуживцев.
«Несносные паршивцы. Эту войну вам не выиграть».
У стола Вика госпожа Мамбург остановилась. За ее спиной бесшумно возник громила. По лицу телохранителя скользило что-то неуловимо собачье – но не преданность, а скорее, отголоски отличной дрессуры.
– Прошу, господин Галынский. – Зельда Мамбург поманила Вика к себе, и он покорно подошел, не прекращая натянуто улыбаться. – Куда, говорите, нажать?
– Прямо в центр значка, – с трудом вымолвил Вик.
В области груди возникло и пропало легкое давление. Пожилая еврейка воспользовалась своим правом на хохму, что, по ее мнению, могла ее уложить. Если не в кровать, то на обе лопатки. Вик едва не рассмеялся, ощущая, как внутри клокочет злость.
– Отчего утонул банкир? – с готовностью спросил он.
– И отчего же?
– Потому что греб под себя!
Лицо Зельды Мамбург пришло в движение. Губы в сеточке морщин сложились в тугую улыбку, словно где-то распрямлялась пружина. Телохранитель пожилой еврейки колыхнулся, и Вику захотелось отвесить ему пощечину за неспособность смеяться по собственной воле. Остальные тоже не очень-то спешили оценить банковский юмор.
– Где-то должна быть та самая шутка, – проворковала Зельда Мамбург и опять нажала на значок. – Давай следующую.
Вик улыбнулся пуще прежнего, хотя понимал, что еще немного – и рот лопнет, превратившись в оскал.
– Доброта в глазу банкира означает только одно – стеклянный глаз.
– Следующую!
– На Прощеное воскресенье можно позвонить в банк и попросить простить кредит.
– Следующую!
Теперь Зельда Мамбург буквально колотила пальцем по значку, требуя новых шуток. В какой-то момент Вик с удивлением понял, что очутился посреди шторма имени Зельды Мамбург. А в голове всё стрелял и стрелял ее щелкающий голос:
«Не годится! Следующую!»
«Ты можешь лучше! Следующую!»
«Еще